Волки ночью воют. Алекс Данте

радужную оболочку, за которой пряталось нечто большее. Эби затаилась, чувствуя особенность момента.

      – Его звали… – он набрал воздух в легкие, но словно захлебывался им, не вправе произнести своего настоящее имя, которое ему было дано при рождении, будто его заколдовала страшная ведьма. – Его звали…

      Табаки сглотнул, так и не сумев произнести.

      – Он совсем забыл то время, когда говорить было так просто. С тех пор, он носил много имен, но все они…

      – …были другими, – закончила Эби. – Ты не обязан мне говорить, ничего страшного.

      – Не думаю, что готов пойти на такое. По крайней мере, не сейчас.

      Пару минут они молчали, слушая как лопаются пузырьки пены и шумит по трубам вода. Если замереть и сосредоточиться, то можно многое услышать. Даже увидеть. Царапины на руках, одежду в стирке, пропитанную чужой кровью, уставшие глаза.

      – Табаки… – прошептала девушка. – Каково это…

      – Убивать?

      Эби притихла, словно в их наспех созданном храме прозвучало что-то совершенно непристойное и запретное.

      – Как резкий выдох, – пришло в ответ. – Ты просто выдыхаешь и нажимаешь на курок пистолета смерти, а в груди у тебя ничего не остается.

      Эби стала водить пальцем по холодному кафелю, вспоминая, как лежала на крыше и целилась в Мисс Неукротимую, но так и не сумела нажать на курок.

      – Дерек не предупредил, что у тебя сегодня дело.

      – Оно было пустяковым. Ничего серьезного, обычный наркоша, который дошел до крайности.

      – И все же ты в ванне.

      – И все же так, – отозвался он эхом. – Это было не сложно, но я увидел в том парне себя. Отличие было лишь в том, что у него не было никого, кто мог бы его спасти, только оружие, которым он хотел воспользоваться, чтобы за это наказать мир.

      – А попробовать помочь?

      Табаки засмеялся:

      – О нет, детка, таким уже не помочь. Поэтому Дерек и действует на расстоянии, боится, что пожалеет цель.

      – А ты не жалеешь?

      – Перестал. Отнимает слишком много сил.

      Эби вздохнула:

      – Что если я не смогу нажать на курок? На своей инициации.

      – Это ты сама решай.

      – Наверняка Закари ничего не стоило справиться со своим первым заданием.

      – Как же! – Табаки фыркнул. – Всю ночь прорыдал, а потом сбежал из дома. Мы его три дня искали, а оказалось, он на чердак залез. Дерек тогда весь в панике был, ты бы видела! А этот кудрявый там так с голубями и прижился, крылья им лечил, или что там еще у этих всратых птиц ломается? Называет их именами тех… ну, которых он отправил в черную сраку.

      – Куда?

      – В ад, куда же еще.

      Эби представила Зака, смотрящего на своих голубей, в отражении глаз которых, он видел тех, кого пронзила смерть от его руки. Птицы кружили над ним, как кружат вороны, притягиваемые нечистой силой.

      Что говорят об убийцах в Библии? Их всех отправляют в преисподнюю? Но что, если вся твоя жизнь уже там, под землей, окруженная сотнями страданий.

      – Табаки, ты веришь в рай? – спросила