Отступники Старого мира. Георгий Воробьев

почти добрались, когда Ижу крикнул:

      – Позаботься о нём! – а сам бросился к трубе.

      Для меня это было как удар по голове. Я думал, что Ижу будет разбираться с Галашем. У меня понятия не было, что нужно делать. Галаш был уже весь чёрный, а сверху на него всё ещё лило потоком. Я схватил его за шиворот, вытащил из под фонтана и испугался. Можно ли его двигать вообще?! В первый момент меня поразила мысль, что Галаш мёртв, но он вдруг закашлялся и начал размахивать руками. Я оцепенел и просто наблюдал за его конвульсиями. Пытаясь завернуть неподдающийся вентиль, Ижу злобно крикнул:

      – Давай, твою мать!

      Галаш был жив, но травмирован. Сомневаясь в том, стоит ли что-то делать, я всё же закинул его руку себе на шею и начал поднимать. Галаш встал, отчего я почувствовал мгновенное облегчение. Он спустил маску и начал отплёвывать нефть, попавшую в рот. Он был гораздо крупнее, чем я, и еле стоял на ногах, растекаясь по мне. Вместе мы поковыляли к жилому корпусу.

      Галаш шёл неровным шагом и иногда сильнее наваливался на меня. Мне казалось, что мы вот-вот рухнем в снег. От его стонов у меня что-то ёкало внутри. Я не знал, насколько тяжело он ранен. Может, я как-то задеваю его своими движениями? Делаю ему ещё хуже. Мне хотелось поскорей добраться до станции и отдать его доктору, но мы не могли идти быстро. Нефть капала с него на снег. Цветные узоры на моей куртке тоже покрылись чёрными пятнами. Я не набросил капюшон, когда выбежал из башни, и теперь чувствовал вязкую жижу, растекающуюся по шее и правой щеке. Галаш продолжал кашлять и отплёвываться. Я боялся увидеть, как он отхаркивает кровь, но на снегу оставались лишь чёрные пятна.

      На полпути нас догнал Ижу, который уже разобрался с трубой и подхватил Галаша с другой стороны. Мне стало гораздо легче, и идти можно было быстрее. Мы ворвались в жилой корпус и дотащили пострадавшего до медпункта. Внутри был Вайша – один из двух врачей станции.

      – Что с ним? – спокойно спросил он.

      Мы рассказали, что произошло, укладывая постанывающего Галаша на стол.

      – Ладно, – сказал Вайша, – понятно. Теперь уходите, я им займусь.

      Я растерянно оглянулся на Галаша, как будто ещё чем-то должен был ему помочь. Но Ижу потянул меня за рукав, и мы вышли. Неожиданно для меня у медпункта уже собрались несколько рабочих, в волнении ожидающие новостей. Ижу стал рассказывать им про трубу, а я отошёл и привалился к стене. Меня не покидало чувство, что я должен что-то сделать.

      Через пару минут до меня дошло, что это ощущение совсем о другом. Я вспоминал каждый свой шаг и ни в одном не был уверен. У Галаша, должно быть, раскрошились рёбра. Может быть, я должен был позвать Вайшу к нему? Может быть, я сделал только хуже? Галаш всю дорогу до станции стонал. Может быть, ему вообще нельзя было вставать на ноги. Что если Галаш умрёт, потому что я не оставил его там? Что если бы он умер, если бы оставил?

      Я понятия не имел, как нужно было поступить, и каждый из вариантов казался ошибкой. Между тем в коридоре скапливалось всё больше людей. На шум пришёл Катан.