Свенельд. Оружие Вёльвы. Елизавета Дворецкая

но только отчасти. Мьёлль была женщина простая, но здравомыслящая. Если она уверена, что от жезла вирд-коны надо держаться подальше, то оно так и есть. Снефрид старалась утвердиться в мысли, что рассудила правильно. Она ухаживала за осенними козлятами, доила коз, делала сыр, пряла шерсть, пекла хлеб, и за этими обыденными делами все меньше верилось, что где-то существует колдовство, продлевающее жизнь жадному старику.

      К тому времени как Асбранд вернулся домой из Синего Леса, Снефрид уже повеселела. И лишь иногда ощущение безопасности покидало ее – когда всплывал в памяти голос тетки и ее слова: «Это хочет тебя»…

* * *

      На йольские пиры Асбранд снова был приглашен к Фридлейву хёвдингу, а Снефрид, Мьёлль и двое работников отпраздновали дома, с пивом и запеченным поросенком.

      – Не видел ты там Фроди и Кальва? – спросила Снефрид, когда отец вернулся.

      Не так чтобы ее очень занимали эти двое, но она помнила предостережения Хравнхильд: они, мол, от тебя так просто не отстанут.

      – Нет, их не было. Кто-то говорил, что они поехали на йоль к конунгу в Уппсалу. Зато человека два-три, кто ездил мимо того склона, уже сказали мне, что камень Гуннхильд смотрится просто отлично!

      – Да уж конечно, – подтвердил Оттар Сыворотка. – Я сам его видел. Сейчас, пока нет травы, а только снег и изморозь, красные руны на сером камне очень хорошо видны.

      Оттар приехал вместе с Асбрандом – им, дескать, от Фридлейва по пути, почему же не заглянуть? Он уже второй год жил в Южном Склоне: купив хутор, Фридлейв сдал его Оттару внаем. В начале прошлой зимы, когда Снефрид перед продажей показывала хозяйство, Оттар между делом заметил: жаль, дескать, что нет достоверных известий о гибели твоего мужа, иначе тебе можно было бы никуда и не уезжать… Но Снефрид не так уж любила старый Гуннаров хутор, чтобы желать остаться там уже с другим мужем, поэтому сделала вид, будто не поняла. Но Оттар не обиделся – он признавал, что Снефрид имеет право быть разборчивой, – и все это время был им хорошим соседом.

      – Как поживает твоя тетка Хравнхильд? – спросил он, когда Снефрид принесла им пиво.

      В этот раз он не отказался, хотя на йоле у Фридлейва тоже поили пивом целых три дня, что сказывалось на свежести лиц Оттара и Асбранда.

      – Я слышал, ее пригласили на пир в Тюлений Камень, к госпоже Алов?

      – Да, ее каждую зиму туда приглашают.

      – Она там делает предсказания? Помост, сиденье вёльвы, «призывающая песнь» и все такое, да?

      – Я думаю, да, – Снефрид улыбнулась, вообразив свою тетку во всей славе.

      – Можно сказать, что у женщины удачно сложилась жизнь, если она, хоть и не вышла замуж, пользуется у людей почетом за свою мудрость. Я вот еще что подумал, – Оттар покосился на Асбранда, уже знавшего, что он хочет сказать. – Я потолковал с твоим отцом, и он со мной согласился… – Асбранд кивнул. – Ведь о твоем муже уже третий год нет никаких вестей. Если он и летом не объявится, по всем обычаям, ты можешь считать его мертвым. Если ты снова выйдешь замуж, никто не подумает о тебе худого, наоборот, тебя сочтут разумной женщиной…

      – О! –