Танго смерти-2. В Буэнос-Айресе. Александр Афанасьев

пустой. Я посветил ему в глаза… затем, подсвечивая фонариком, начал осматривать. Две пули, обе в живот – не повезло. Если довезти до больнички – еще выживет… Может быть… Да только где сейчас больничка?.. Революция в стране.

      – Руку… руку говорю! Так…

      Я начал рвать рубашку.

      – Так… а вот теперь держи. Погоди… я сейчас.

      Надо что-то… непроницаемое. Хотя бы кусок пленки подложить. Это не только при ранении легкого, это вообще… рану лучше закрыть, пока не представится возможность оказать нормальную помощь.

      Пленка – нашлась в моем Крузере… папка какая-то. С ней я вернулся к раненому.

      – Ксанка… с…а – сказал он.

      – Молчи.

      – Я… не хотел… Ксанка…

      – Молчи, сказал…

      – Это она… с мамашей ее…. твари…

      Ну, да, ну, да. Это всё они, а я – весь белый и пушистый.

      – Мне… конец.

      – Может и нет… Сейчас мы тебя в машину перенесем… подожди.

      – Конец… мне.

      …

      – В тачке… бабки… в багажнике. Забери…

      …

      – Не хочу… чтобы этой… с…е … не хочу…

      – Замолчи.

      – Мама… мама…

      Я попытался его поднять, чтобы перенести в джип… но понял, что прокурор – умер.

      Умер.

      Я его убил. Он – пытался убить меня. Но я – его убил.

      Я начал читать молитву. Единственную, которую знал, единственную, которой меня научила бабушка – она читала еще как в деревнях

      Отче наш, Иже еси́ на небеси!

      Да святи́тся имя Твое́,

      да прии́дет Ца́рствие Твое,

      да будет воля Твоя,

      я́ко на небеси́ и на земли́.

      Хлеб наш насу́щный дашь нам днесь;

      и прости нам до́лги наши,

      как и мы прощаем должникам нашим;

      и не введи́ нас во искушение,

      но изба́ви нас от лука́ваго

      Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй…

      Прочитав молитву, я поднял тело бывшего прокурора и понес к машине…

* * *

      Бабы – уже отвыли и теперь просто ревели.

      Александр умер сразу, Лева – мучался еще полчаса. Та дрянь, что открыла огонь из автомата – была мертва, потому что я ее застрелил. Похоже, что и мать ее – тоже убил я: прокурор, уходя, выпихнул ее на ходу из ЛандКруизера, а я, в темноте, не видя ничего, переехал ее.

      Пять трупов.

      Жена Левы была ранена, но ранена легко. Перевязали. Могилы я закончил копать, когда уже рассвело – в одну могилу положили мужиков, всех троих, в другую – ту бабу и ее мать. Видимо, ту самую, что углем из АТО торговала.

      Когда хоронили – неприятный инцидент произошел – жена Саши бросилась на мертвую любовницу Сергея и начала топтать и пинать тело, крича что-то по-украински. С трудом удалось оттащить. Тела я закопал, жена Саши – плюнула несколько раз на могилу, где лежала убийца ее мужа с матерью. Этому я препятствовать не мог, да и смысл…

      Каким-то чудом – удалось привести баб в чувство. У Левы