Изгой. Алена Ненарова

деревянные стулья. Раиса Васильевна стояла, скрестив на груди руки. Ничего хорошего эта поза не сулила. Обстановка накалялась. Тут Раиса Васильевна, холодно зазвенев металлом в голосе, сказала:

      – Я тут подумала: а почему у нас только один Серёжа стоит? А давайте-ка мы все вместе постоим, дружненько. Кровь в организме погоняем, может, тогда что-нибудь вспомнится, и мы наконец-то узнаем, кто тут у нас такой остроумный.

      Все пребывали в молчании, продолжая оставаться на своих местах.

      – Не стесняемся! Встаём! Я не шучу! Сегодня у меня с чувством юмора проблемы.

      По классу пронёсся гул. Пришлось нехотя вставать. С Раисой Васильевной лучше не шутить!

      – Серёжа, возьми, пожалуйста, свой стул и присаживайся за мой стол.

      Тут Артём прыснул:

      – Раиса Васильевна, а почему это он будет сидеть? Может, он сам плюнул себе на тетрадь?

      – Что за глупости, Крючков! Я не продолжу урок, пока виновник этого инцидента не исправит то, что натворил. Так и знайте! Будете стоять весь урок.

      – Как вы предлагаете это исправить? – поинтересовался Крючков.

      – А вот это уже думайте сами. Сумели напакостить, сумейте и исправить.

      Крючков глубоко вздохнул, цокнул языком, открыл портфель, небрежно пошарил в нём руками и достал новую тетрадь. Он подошёл к Серёжкиной парте со скорченной миной, аккуратно взял запачканную тетрадь, выбросил её в мусорную корзину и взамен бросил на парту свою новую тетрадь, буркнув: «На! Дарю!»

      Глаза у Серёжки вспыхнули, на щеки наплыл румянец. Хоть он и не обладал особой физической формой и не был похож на боевого парня, но именно сейчас мне показалось, что новичок накинется на Крючкова, и разразится драка. Но Сережка молча взял свой стул, приставил к парте и сел, тяжело выдохнув.

      Теперь Раиса Васильевна усмирила свой пыл и разрешила нам занять свои места, затем наконец приступила к уроку, словно ничего и не произошло.

      Вскоре урок закончился, так и не успев в полной мере начаться. Столько времени ушло на весь этот цирк. На перемене я первым делом подбежала к Маринке и засыпала её вопросами.

      – Марин, что случилось? Кто всё-таки это сделал? Ты видела? Чего его так невзлюбили?

      – А я-то откуда знаю?! Да, он какой-то странный. Может, и правда сам всё подстроил, чтобы внимание привлечь.

      – Да ну! Ты что?! – растерялась я.

      Накопилось слишком много вопросов, не имеющих ответа. Я решила занять позицию наблюдателя и сама разобраться, что тут произошло за эту неделю. Зачем мне всё это было нужно, сама не понимала, но эта история запала мне в душу.

      Все последующие перемены в тот день новенький сидел в одиночестве за своей партой. Одноклассники занимались своими привычными делами: общались, носились по коридору, перекладывали тетрадки… Я набралась смелости и наконец подошла к нему.

      – Привет! – неуверенно начала я разговор.

      Серёжка