Лента Мёбиуса. Социальная драма. Ярослав Шумахер

должно было закончиться. И это закончилось, хотя во многом к этому приложили руку многие, опять же те многие-многие, безликие и отчуждённые, не заинтересованные в развитии бездуховные личности.

      клопы

      Об этой проблеме Цадик не подозревал, однако эта экзистенциальная данность, похоже, была теперь второй его кожей. Хозяин умолчал о клопах, вернее, не обмолвился об этом ни словом. Цадик обнаружил средства от насекомых под раковиной сперва, но не обратил на них какого-то пристального внимания. И поначалу, первых два месяца, он вполне мирно жил, и наслаждался своим бытием. Цадик смотрел телек, ему так не хватало этого своего угла, потому как он жил некоторое время с отцом, и это было удручающе. Цадик совершенно отвык от него, и это, пожалуй, было самой его большой ошибкой переехать к родителям из города в село на время. Теперь Цадик выбирался на каток и на лыжах порой, благо стадион был рядом, смотрел телек и был свободен, насколько позволяли его жизненные обстоятельства.

      И вот как-то ночью он ощутил какой-то зуд! Зуд был нестерпимый и довольно интенсивный. Цадик включил свет, встал с постели и обнаружил на простыне штук двадцать клопов, разного калибра. Цадик их передавил всех, ему было это в радость, он положил листок белой бумаги у стены к плинтусу, и с азартом давил клопов на листе бумаги. Пойманные клопы щёлкали и после них оставались кровавые кляксы, многие были уже сытые его кровью, некоторые нет, растекались лишь древесного цвета коньячной жижицей, Цадик отметил этот клоповий привкус коньячный; листок сразу покрылся кровавыми ссадинами, и Цадик на время внутренне успокоился, сразу вспомнил про средства от насекомых, затем, приглядевшись к косякам, увидел россыпи темных точек-гнид, это были отложения и яичные кладки! Цадик был довольно спокоен и терпелив, эта ночная кровавая баня его позабавила, и, глядя на листок, где растекались кляксы, будто художества Поллока, Цадик уверил себя, что это только начало, и он им ещё задаст!

      И он действительно им задавал и задавал. Вскоре один листок совершенно белый некогда стал кровавым шедевром, и Цадика посетила мысль повесить это кровавое творение на стену, и вот мелькнула мысль в голове о новом реалистическом искусстве, белые девственные листки, хаотично покрытие кровавыми кляксами и кровавыми ошмётками насекомых; эти галереи насилия и превосходства человека разумного!

      И Цадика клопы также не щадили, Цадик вскоре их зауважал уже по-настоящему! От кровавых полотен на стене он все же отказался, ввиду того, что развивая мысль, Цадик вернулся к реалиям.

      Он вдруг припомнил одну девчонку, да, на озере летом, гуляли толпы молоденьких девчушек! И вот одна пара девчонок как-то проходя Цадику на встречу, на одну девчонку, черненькую и тонкую, Цадик давно обратил внимание. Такая гибкая высокая и с озорным ребяческим огоньком в глазах, так вот она, вдруг почти в шпагате задрала одну ногу выше головы. И потом,