Похищенная невеста для мажора. Мила Александровна Реброва

себя тем, что даже без моих «грехов» отец нашел бы повод на ней отыграться, такой уж у них способ общения, и она это по своей воле принимает. Я уже не могу ее спасти и вытащить из этих унизительных отношений.

      «Но себя спасти могу», – поднимает во мне голову эгоистичная часть меня. Хватит позволять ездить на себе! Сколько можно? Даже в том, что Мирзоев женился на другой, отец обвинил меня. Мало того, что я под влиянием мамы безропотно согласилась на свадьбу с незнакомцем, так еще и огребла за то, что не смогла вызвать его интерес!

      Что же будет, если меня сейчас заберут домой? Папа же житья мне не даст!

      Нет уж! Я умная, самостоятельная личность, способная на большее, чем становиться игрушкой мужчины! Второй мамой я не стану.

      – Мама, прости, – выдавливаю из себя, – так получилось.

      – Это твое объяснение, дочка?! Я так и скажу отцу, что я не виновата, а что это ты, наглая девица, отбилась от рук! Я не виновата, слышишь, Ида?!

      «Я, я, я, только и думаешь о себе, мама», – вою внутри, но снаружи сохраняю спокойствие, чтобы выдержать этот ужасный разговор.

      – Конечно не виновата. Я взрослая девушка и сама могу выбрать, за кого мне выйти замуж! И я выбрала Заура. Так и передай отцу! – бросаю я трубку и начинаю рыдать от свалившейся на меня несправедливости.

      Глава 3

      Заур

      – Пап, ты же понимаешь, что это глупо? – пытаюсь я вразумить родителя на следующее утро.

      Искренне надеюсь, что он остыл и готов к серьезному обсуждению, ведь его требование, чтобы я женился на рыжей заразе, просто смехотворно!

      – Глупо то, что я позволил твоей матери забрать тебя. Если бы я воспитывал тебя сам со всей строгостью и уважением к нашим традициям, я бы не увидел сегодняшнего дня, когда из-за тебя даже голову не могу поднять! – рычит он, ударяя раскрытой ладонью по столу. – Чтобы я больше не слышал тебя до свадьбы!

      – Не смей говорить что-либо о маме! – завожусь я с пол-оборота. – Обо мне что хочешь говори, но ее…

      – Заур, пожалуйста, успокойся! – тут же накрывает мою ладонь сестра, зная, что, если сорвусь, самому же мне в итоге и прилетит.

      – Оставь, Диана, он у нас самый умный! – громко отодвигает стул отец и идет на выход.

      – А как же завтрак? – как всегда беспокоясь о всех и вся, окрикивает его сестра.

      – Спасибо, я уже сыт, – даже не повернув головы, злобно выплевывает отец.

      – И это он еще меня называет грубияном, – ворчу я, пытаясь не думать о маме.

      – Я тоже по ней скучаю, – грустно говорит Ди, вставая и обнимая меня сзади за плечи. – Но с Богом не поспоришь, как говорит бабушка, а если мы будем грустить, ее душа не сможет найти покоя. Так что, пожалуйста, не горюй по ней… – всхлипывает она, тем самым опровергая собственные слова.

      – Всё будет хорошо, мелкая, – беру ее за ладошки и усаживаю обратно. – Мы прорвемся. И я обещаю больше не грустить о маме. Но и ты сделай то же самое.

      ***

      – Нам надо поговорить, – твердо заявляет мне пигалица.

      Я только поднялся к себе после неудачного завтрака,