Необоримая стена. Михаил Якушев

не дал ему это сделать. Он неожиданно для себя ждал, когда молодой скажет, зачем пришел.

      Олег сказал, что хочет поговорить с ним наедине. С кем-нибудь другим, дед тот час бы «встал на дыбы», да еще, чего доброго, сходу накостылял бы по шее, но этому молодому он как-то подсознательно боялся перечить. Он встал и последовал за Олегом.

      – Ну, чё те? – спросил дед, когда они отошли в более – менее уединенное место.

      – Послушай, я случайно слышал твой сон и смогу тебе его растолковать, поскольку разбираюсь в этом. Я не стал бы говорить об этом, если бы тебе не грозила опасность. Ты можешь не верить мне, но мой долг тебя предупредить. Теперь поступай, как знаешь, но будь осторожен – это не шуточная опасность, а серьезная, смертельная. – сказал Олег, и при этом глаза его были еще более бездонными и пугающими, чем тогда в каптерке.

      Сказав это, Олег повернулся и пошел прочь, оставив деда в смятенном и растерянном состоянии, из которого его вывел подошедший сзади товарищ, тронув за плечо.

      – Что он тебе сказал? Может ему ввалить хороших, а, Жень? – спросил он, не понимая, чем вызвано такое состояние друга.

      – Нет, ничего не надо, – ответил тот. – Все в порядке.

      – Ну, как знаешь. – сказал товарищ, не до конца понимая, что происходит и пошел по своим делам.

      Дед был полностью сбит с толку и никак не мог привести мысли в порядок. Почему он так робеет перед этим молодым, почему у того такие глаза? После этого разговора все стало вставать на свои места, но от того не становилось понятней. Ведь с детства он знал, что мир материален, что всякая чертовщина существует только в сказках. И к такой встрече с этим он совсем не был готов. Даже если во все это поверить, не смотря на то, что «все это» было несоизмеримо шире рамок его понимания, он не мог понять, почему молодой, который, по всему, должен был бы его ненавидеть, предостерегает его. Этот хаос продолжал клубиться в его голове еще с полчаса, как вдруг он почувствовал, что мысли начинают проясняться и упорядочиваться.

      – Опасность. О какой опасности он говорил? Какая опасность может мне грозить? Какие события должны произойти в ближайшее время? Завтра суббота. Увольнение, – пролетали и укладывались мысли в его голове, подобно тому, как из груды беспорядочно наваленного кирпича, опытным каменщиком укладывается аккуратная стена.

      – Увольнение, вот о чем он говорил. Но что там может быть? Переедет трамвай, как Берлиоза? – размышлял он.

      И чем больше он размышлял, тем сильнее становилась его уверенность в том, что именно увольнение грозит ему опасностью. Вдруг что-то щелкнуло в его голове, как будто кто-то включил тумблер, и он четко вспомнил прошлое увольнение три недели назад.

      Тогда он и его сослуживец Синицын познакомились с одной молодой женщиной, с которой гуляли по парку отдыха, ели мороженое, катались на аттракционах. Что говорить, после постоянного мужского общества присутствие любой женщины, красивой или не красивой, молодой или не очень, действует на нормального