Однажды в Челябинске. Книга первая. Петр Анатольевич Елизаров

другой мир и другая жизнь – непосвященным не понять, – с легкой усмешкой сказал он, но она быстро исчезла с его бледного лица. – А сейчас вроде бы все в порядке, а внутри хуй знает что происходит. А ведь тело нужно содержать в таком виде, чтобы душе не хотелось… его покинуть…

      – Да, с этим трудно спорить – уроки жизни не прогуляешь, не то что уроки в школе.

      – Как же хорошо было тогда, до всего этого.

      Собеседник опустился на корточки перед Вольским:

      – Если ты стоишь лицом к прошлому – значит, ты стоишь спиной к будущему. Не оглядывайся назад – иди только вперед. Прошлое на то и прошлое, что оно в прошлом, а наше будущее еще не написано, потому что зависит от дня сегодняшнего. Жить надо настоящим, даже если это больно и неприятно. Все у тебя получится – люди ведь учатся не по теории, они учатся на ошибках. Жизнь есть и тогда, когда этих ошибок вагон. Какой вывод можно сделать из первого варианта развития событий: свобода в смерти – уход от всего. Каждый из нас свободен! Я не говорю о свободе внешней, я говорю о внутренней свободе – внутри мы свободны! Это исключительно наш выбор, а не выбор нашей судьбы или еще чьей-то. Но свою жизнь надо контролировать, ведь некоторые люди умирают в 25 лет, а в могилу попадают только в 75. Я вижу, что тебе трудно, но жизнь такая; не было бы трудностей и испытаний – не было бы жизни. Вот сейчас ты на распутье и совершенно безосновательно. Ты можешь сомневаться в ком и в чем угодно, но только не в себе. Такой вариант собственной смерти, я вижу, тебе не очень симпатичен. Поэтому есть и другая сторона этого вопроса, и она, наверное, тебя сейчас очень интересует. Представь, что будет, если ты вернешься и продолжишь жить. Здесь далеко не все так сказочно, как ты себе воображаешь. Это не наивный детский мультик все-таки… Ну, вернется к тебе сейчас жизнь: очнешься ты в больнице, терзаемый мучительной болью. Спустя некоторое время ты узнаешь, что твое здоровье окончательно подорвано не только физически, но и морально. Пройдут месяцы восстановления, и в один прекрасный день ты придешь на тренировку, а твое место уже занято другим и в тебе больше не нуждаются, потому что ты отныне серьезно болен – любая мало-мальски тяжелая нагрузка сделает тебя инвалидом окончательно. Да и к тому времени твоей команды уже и существовать не будет. Ты окажешься у разбитого корыта, на выжженной земле, в опустошенной жизни, потому что все, что связывало тебя с хоккеем, отныне ушло в небытие – на это была потрачена вся твоя сознательная жизнь. Хоккей настолько прижился в ней, что вместе с этим несчастным случаем и травмой, которая надолго поселит тебя в больничной палате, от твоего сердца оторвется солидный кусок. И никуда ты не сможешь пойти, не сможешь что-то изменить, заняться другим будешь не в силах, потому что главная цель твоей жизни – хоккей – отныне недоступна, а освободившееся место в кратчайшие сроки трудно заполнить чем-то серьезным. Жизнь без цели опустеет. Тем самым круг замкнется – все вернется к мыслям о смерти. И старуха с косой придет к тебе охотнее и быстрее, чем сейчас. Поверь, последний вариант намного хуже.

      –