Однажды в Челябинске. Книга первая. Петр Анатольевич Елизаров

конечно, немного. Но некоторые вещи весьма здравые. Я даже как-то читал о них в книжке…

      – В какой, на хуй, книжке?! Вспомни, что он выдал в первый день. Вы сами мне рассказывали. А его номер с Вольским? Ты считаешь это адекватным?

      Смурин промолчал.

      – Хер с этим Вольским. Он слабак. Но я же в сотню раз сильнее Елизарова. Как ему вообще хватает смелости тявкать в мою сторону?!

      – Значит, не видит в тебе угрозы. Ты же бесишься постоянно – твои действия можно легко просчитать. А вот те, кто спокоен, могут в нужный момент сотворить такой сюрприз, что мало не покажется, – произнес Смурин.

      – Такие, как ты?

      – Пока что я не вижу смысла вмешиваться. Меня сейчас больше беспокоит, почему ты так сильно завелся.

      – Да потому что с этой мразью надо что-то делать.

      – Для начала ты бы успокоился, – Смурин пытался вразумить и утихомирить Бречкина, но эффект от этого, как от тушения огня бензином.

      – Я не ты. Мириться с этим не собираюсь.

      – Ты вообще меня слышишь? – вещал из-под одеяла Смурин. – Многие ржут над ним тихо. Весело же иногда наблюдать за его психами, скажи? Да и без него есть вопросы поважнее.

      – Ржут, говоришь? Весело им? А, может, вы все за него?! – рявкнул Леша.

      «Это уже какая-то паранойя», – устало подумал Сергей.

      – Я ни за кого. Я со всеми, – изрек Смурин.

      – Вот я со всеми и подниму этот вопрос.

      – Поднимай. Но я заметил тенденцию: какой бы треш от них с тренером не исходил, мы стали лучше играть в последнее время. Это факт. Какая-никакая, а польза от этого человека все-таки есть.

      – Эта целиком наша заслуга, а не их! Морду я ему все равно набью.

      – Тогда будешь иметь дело с Арсом. Или еще с кем похуже. Ты, видимо, периодически забываешь, что за пьянки, драки и прочее твое любимое дерьмо могут и выгнать.

      – Не помню, чтобы кого-то выгоняли.

      – Больше всего предупреждений у тебя… одного…

      – Спасибо Степанчуку. Его я тоже не перевариваю! А тут еще и второй нарисовался. Может, это он меня сливает?

      – Вряд ли.

      – Но ко мне он прилип с самого моего возвращения.

      – Читал, наверное, твою характеристику из «Автомобилиста». Как бы там ни было, твоя эмоциональность до добра не доведет. Тебе же и выйдет боком.

      – Не знал, что ты такое сыкло.

      – Я бы предпочел слова «осторожный» и «предусмотрительный».

      – Однозначно надо проситься обратно в Ебург. Или в Тагил. Там хотя бы этого маразма с помощниками не разводят.

      – Вот именно. Ну и где они в турнирной таблице?

      – Может, в Пермь?

      – Тебе бы к психиатру попроситься.

      – Да пошел ты! Я разберусь, вот увидишь.

      – Ага, да-да. Ты это хотел услышать? Сосредоточился бы на чем-нибудь важном – на завтрашней игре, например.

      Тут дверь распахнулась, а гримаса Бречкина злобно сморщилась. В комнату воинственно заглянул я, проверяя наличие личного состава. Убедившись, что все на месте, я захлопнул дверь.

      – Наверное, ты прав.

      – Еще