Истории с рюшами и без. Марта Матвеева

в школе, для учеников) была смешливой, немного дурашливой, любила накраситься до неузнаваемости, одеться покрасивее и вечером, после работы, зависнуть часа на три-четыре в каком-нибудь ресторане. Верка постоянно знакомилась с мужчинами, но замуж не спешила. Кстати, среди таких её знакомств однажды случился «чешский соловей» Карел Готт, которого гастрольная судьба занесла в далёкий сибирский город и поселила в сиявший на всю округу пятью иностранными буквами Hotel.

      Однако настал день, и Верка представила нам, близким подругам, жениха. Крепкий парень с военной выправкой и в военной же форме неустанно говорил, а, делая паузу, начинал звонко шлёпать себя по обеим щекам, отчего последние становились из розовых пунцовыми. Было в нём что-то болезненное, несмотря на выправку, бодрость и здоровый цвет лица. Тем не менее, мы благословили Верку, отгуляли на её свадьбе и проводили молодых на ПМЖ в замечательный наш курортный город Сочи.

      Прошло энное количество лет, и я снова увидела Верку. Мы заранее созвонились, условившись о встрече в ресторане одного из многочисленных сочинских Hotel, где Верка работала администратором.

      Неожиданное появление за моим столиком изящной леди с натуральным макияжем в стиле нюд вывело меня из задумчивости:

      – Привет, теперь я Ника.

      Дальше новоявленная Ника продолжила свой монолог в стиле телеграфных сообщений, как будто мы по-прежнему находились на расстоянии трёх тысяч километров друг от друга: она – в Сочи, а я – в Сибири.

      «Толиком мы расстались тчк он оказался подлецом садистом зпт бил меня тчк ушла него тчк Алёшку летом отправляю маме тчк работала заведующей клубом зпт снимала квартиру тчк прошлом году познакомилась местным парнем зпт работает в шашлычной тчк сейчас мы живём вместе тчк»

      – Верка! – почти крикнула я. – Что с тобой?!? Какая Ника, Верка?!?

      – Просто я изменилась, – ответила мне Верка, ставшая Никой.

      Нежно

      Наташа была тургеневской девушкой – с пшеничной косой до пояса, плавностью в движениях и чуть туманным взглядом серых глаз. Немного дикая и очень романтичная, она совсем не подходила ни к пыльному индустриальному городу, ни к торопливому XX веку. Героем её девичьих грёз был парень из соседнего подъезда по имени Аркадий.

      «Но его удручала разделявшая их пропасть. Так далека была от него Руфь, он не знал, как к ней подступиться. У девушек и женщин своего круга он пользовался успехом, но ни одну из них никогда не любил, а её любил, и она была не просто из другого мира. Сама его любовь вознесла её над миром. Она совсем особенная, она так на всех не похожа, что, подобно всякому влюбленному стремясь к близости с ней, он совершенно не знал, как это сделать. Правда, обретая знания и дар речи, он становился ближе к ней, говорил на её языке, находил общие с ней мысли и радости, но это не утоляло острую любовную тоску. Воображение влюблённого окружало её ореолом святости – слишком она святая, чистый, бесплотный дух, и не может быть с ней близости во плоти. Как раз его любовь и отодвигала её в недосягаемую даль. Сама любовь отказывала ему в том единственном, чего жаждала».

      Наташа возвращалась из школы, когда он подошёл к ней и просто