Трактир «Ямайка». Моя кузина Рейчел. Козел отпущения. Дафна дю Морье

же ему волю. Он ни разу в жизни не споткнулся. Вот так-то лучше. На него можно смело положиться. Что ты сказала?

      Мэри спокойно держала вожжи и смотрела на дорогу впереди себя.

      – Ничего особенного, – ответила она. – Можно сказать, я говорила сама с собой. Значит, ты собираешься продать на ярмарке двух лошадей?

      – И извлечь при этом двойную выгоду, Мэри Йеллан, и ты получишь новое платье, если поможешь мне. Нечего улыбаться и пожимать плечами. Терпеть не могу неблагодарность. Да что с тобой сегодня? Румянец исчез, и глаза потухли. Может, живот болит?

      – Я не выходила из дому с тех пор, как мы виделись в последний раз, – сказала Мэри. – Оставалась у себя в комнате наедине со своими мыслями. А это невеселая компания. За эти четыре дня я успела состариться.

      – Жаль, что ты скверно выглядишь, – продолжал Джем. – Я воображал, как прискачу в Лонстон с хорошенькой девушкой, а парни будут смотреть на нас и подмигивать. Ты сегодня скучная. Не лги мне, Мэри. Я не так слеп, как ты думаешь. Что случилось в трактире «Ямайка»?

      – Ничего особенного, – сказала она. – Тетя топчется на кухне, а дядя сидит за столом, обхватив голову руками, и перед ним стоит бутылка бренди. Только я сама переменилась.

      – Посетителей больше не было?

      – Насколько я знаю, нет. Через двор никто не проходил.

      – У тебя губы поджаты и круги под глазами. Ты устала. Я однажды видел женщину, которая выглядела так же, но на то была причина. Ее муж вернулся к ней в Плимут после четырех лет, проведенных в море. Это явно не твой случай. А может, ты обо мне думала?

      – Да, я думала о тебе однажды, – ответила Мэри. – Прикидывала, кого повесят раньше – тебя или твоего брата. Насколько я понимаю, разница невелика.

      – Если Джосса повесят, он будет сам виноват, – сказал Джем. – Уж если кто и сует сам голову в петлю, так это он. Мой братец изо всех сил спешит навстречу беде. Если она его настигнет – поделом, и тогда никакая бутылка бренди его не понадобится. Он закачается трезвый.

      Они ехали молча; Джем играл с кнутом, а Мэри чувствовала рядом его руки. Краешком глаза она взглянула на них и увидела, что пальцы у него длинные и тонкие; в них были та же сила и та же грация, что и в руках его брата. Эти руки привлекали ее; те, другие отталкивали. Впервые Мэри поняла, что отвратительное и привлекательное существуют бок о бок и грань между ними очень тонкая. Мысль была неприятная, и девушка постаралась выбросить ее из головы. А что, если бы рядом с нею сидел Джосс, каким он был десять, двадцать лет назад? Мэри запрятала это сравнение в дальний угол своего сознания, испугавшись возникшей в ее воображении картины. Теперь она знала, почему ненавидит дядю.

      Голос Джема ворвался в ее мысли.

      – На что это ты смотришь? – спросил он.

      Мэри подняла взгляд.

      – Я случайно загляделась на твои руки, – коротко сказала она. – Они похожи на руки Джосса. Долго мы еще будем ехать по пустоши? Вон там, вдалеке, разве не вьется большая дорога?

      – Мы выедем на нее ниже и сократим