Трехликая сторона. Последний Листопад. Роксана Форрадаре

не заглядывала. Я со вздохом устроилась на мягкой пуховой перине, размышляя, куда она могла подеваться. Мы беседовали с Лисем около получаса, и за это время девочка с легкостью могла выскользнуть из замка и сбежать к любимой бабушке, но отчего-то я была уверена, что причина ее пропажи заключалась в другом. Неужели кто-то перехватил? Ею – беззащитной, миловидной, юной, но уже отнюдь не маленькой – наверняка заинтересовались бы многие ассасины, уставшие от однообразия в виде старых служанок. Поймав себя на этой мысли, я слабо поморщилась, однако на поиски так и не отправилась. Просто легла спать, не раздеваясь.

      Утром Ангел оказалась на месте.

      – Моя принцесса, там готовят лошадей. Вы пропустили завтрак…

      Обнаружив ее сидящей на коленях возле кровати, я резко приподнялась, и в глазах у меня мгновенно закружились сине-черные мушки.

      – Почему не разбудила?

      – А должна была? Простите, я не знала…

      – Где ты ночевала?

      – Здесь, – девочка мотнула головой в сторону небрежно валяющейся на полу подушки. – Понимаете, вчера я заблудилась. Вы велели мне отправляться в ваши покои, но я не знала, где они находятся, и очень долго бродила по коридорам, а когда нашла, вы уже крепко спали…

      – Разве я не закрыла дверь на замок?

      Ангел умолкла и быстро покачала головой. Я вновь опустилась на перину. Очертания комнаты поплыли перед глазами – против воли мысли вновь переносили меня в Танатр, где каких-то десять дней назад я точно так же забыла запереться.

      Все же зачем Тэон заглядывала тогда?

      – Принцесса, лошади…

      – Я поняла и с первого раза.

      Поражение королевской крепости, построенное на вероломном предательстве, подкосило нас: и меня, и Лися, и Зонба. На каждом оно оставило свой след. Лись страдал теперь приступами паранойи, а недугу Зонба и вовсе было сложно придумать подходящее название: его то накрывала глубокая апатия, в связи с которой с ним становилось невозможно говорить, потому что он попросту не желал ни на что отвечать, то посещали различные сумасбродные идеи. С недавних пор он рвался вернуться в Танатр, хотя делать в нем, напрочь оккупированном рыцарями, было нечего ни одному ассасину. Мы с Лисем из раза в раз твердо отказывали ему, и тогда он срывался и вновь уходил в себя. Я догадывалась, что он оставил кого-то в родной крепости, кого-то не сберег и чувствовал теперь себя виноватым, но сколько ни билась, пытаясь выяснить подробности, ничего конкретного не узнала.

      Изменения произошли и со мной. Мучаясь неразрешенными вопросами, связанными с гибелью Варго, я часто испытывала вспышки беспричинной злости, одна из которых как раз случилась прямо сейчас, выбрав своей целью ни в чем не повинную Ангел. Мне снова вспомнилось все, что предшествовало падению Танатра: незакрытая дверь, тяжелый разговор в зале совещаний, разочарованное лицо Антея и полуулыбка Нодреда, означающая нашу с ним общую победу… нет, только его победу, ведь если бы тогда Антей поверил Тэон и посадил за решетку его, Эзикий не прорвал бы оборону. Варго остался бы жив.

      Я