Повесть о жизни. Книги IV–VI. Константин Паустовский

Раньше Сенька в серьезных делах не позволял себе шуток.

      Цирес поделился своими мыслями с тетей Хавой, и она, конечно, закричала:

      – Сколько лет ты топчешься по земле, как последний дурак! Что ты отворачиваешься и смотришь на портрет Идочки? Я тебя спрашиваю, а не ее! Понятно, что Сеня не пойдет на такое дело. Будет он тебе мараться из-за четырех паскудных миллиардов. Ты на этом заработаешь дулю с маком – и все!

      – А что же делать? – застонал Цирес. – Они сведут меня с ума, эти налетчики!

      – Пойди до Пятирубеля. Может, он польстится на твои липовые миллиарды. Так, по крайности, не останешься в идиотах.

      Старый Цирес надел люстриновый картузик и поплелся к Пятирубелю. Тот спал в садочке около дома, в холодке от куста белой акации.

      Пятирубель выслушал Циреса и сонно ответил:

      – Иди! Можешь рассчитывать на карбач.

      Цирес ушел довольный. Он чувствовал себя как человек, застраховавший жизнь на чистое золото.

      «Старуха права. Разве можно положиться на Сеню! Он капризный, как мотылек, как женщина в интересном положении. Что ему стоит согласиться, а потом, поигрывая бритвой, отказаться от дела, если оно представляется ему чересчур хлопотливым?»

      Но старый, тертый наводчик Цирес ошибся в первый и в последний раз в жизни.

      Назавтра в час дня у кассы артели «Конкордия» сошлись Сеня и Пятирубель. Они открыто посмотрели друг другу в глаза, и Сеня спросил:

      – Не будешь ли ты так любезен сказать, кто тебя навел на это дело?

      – Сарый Цирес. А тебя, Сеня?

      – И меня старый Цирес.

      – Итак? – спросил Пятирубель.

      – Итак, старый Цирес больше не будет жить! – ответил Сеня.

      – Аминь! – сказал Пятирубель.

      Налетчики мирно разошлись. По правилам, если два налетчика сходятся на одном деле, то дело отменяется.

      Через сорок минут старый Цирес был убит у себя на квартире, когда тетя Хава вышла во двор вешать белье. Она не видела убийцы, но знала, что никто, кроме Сени или его людей, не смог бы этого сделать. Сеня никогда не прощал обмана.

      «Тот» мальчик

      На даче у Бабеля жило много народу: сам Бабель, его тихая и строгая мать, рыжеволосая красавица-жена Евгения Борисовна, сестра Бабеля Мери и, наконец, теща со своим маленьким внуком. Все это общество Бабель шутливо и непочтительно называл «кодлом».

      И вот в один из июльских дней в семье Бабеля произошло удивительное событие.

      Для того чтобы понять всю, как говорят, «соль» этого происшествия, нужно сказать несколько слов о женитьбе Бабеля.

      Отец Бабеля, суетливый старик, держал в Одессе небольшой склад сельскохозяйственных машин. Старик иногда посылал сына Исаака в Киев для закупки этих машин на заводе у киевского промышленника Гронфайна.

      В доме Гронфайна Бабель познакомился с дочерью Гронфайна, гимназисткой последнего класса Женей, и вскоре началась их взаимная любовь.

      О женитьбе не могло быть и речи: Бабель, студент, голодранец, сын среднего одесского