Одиночка. Кровавая вира. Ерофей Трофимов

на том и порешим, – свернул тему Елисей. – А карету мою возьмем. Она и покрепче, и по-воротистее будет.

      – Удобная, – одобрительно кивнул княжич. – Тоже сам делал?

      – Ага. Найдем толковые мастерские, и тебе сделаю, – неожиданно пообещал Елисей.

      – А мне зачем? – удивился Ильико.

      – Как отец сказал, князь, значит, должно быть, – тут же нашелся парень.

      – А-а, – обреченно махнув рукой, протянул Ильико. – Я уже устал с ним спорить, а теперь и ты туда же.

      – Нет, братишка. Есть вещи, которые даже я нарушить не решаюсь. Сам видел, даже в дорогу в карете пустился, – не отступил Елисей. – Хотя, признаюсь, верхом бы почитай на неделю быстрее добрался.

      – Герб тоже сам резать станешь? – лукаво улыбнувшись, поддел его Ильико.

      – Вот еще. Сам вырежешь, если надо будет, – фыркнул Елисей.

      Родственники снова рассмеялись. Вообще, Елисей неожиданно для себя понял, что рядом с Ильико чувствует себя вполне комфортно. Словно он и вправду вдруг стал ему кровной родней. И судя по всему, княжич чувствовал то же самое. Вошедший в комнату Сергеич пригласил родичей ужинать, и парни, поднявшись, отправились в столовую. Весь следующий день они потратили на подготовку к приему.

      Одежда их была вычищена и проветрена. Ордена начищены и укреплены на мундирах с точностью до волоса. Оружие, после долгих раздумий, Елисей решил с собой не брать. Только ставший уже частью собственного тела кавказский кинжал. Но без него его наряд был не полон. В общем, на прием они прибыли при полном параде.

      Встретивший их мажордом, едва бросив взгляд на поданное приглашение, вежливо поклонился и, жестом позвав слугу, приказал ему проводить господ офицеров в приемную залу.

      Шагая за важным, словно павлин, слугой, Ильико незаметно подтолкнул родича локтем и, склонившись к его плечу, прошептал:

      – Только не вздумай его пнуть для скорости. На приемах быстро ходить не принято.

      – Уговорил, – фыркнул Елисей, делая над собой титаническое усилие, чтобы не заржать, как его Карабаир.

      Слуга проводил их до двери ярко освещенного зала и, поклонившись, поспешил обратно.

      – А вот теперь приготовься, – тихо посоветовал княжич. – Сейчас нас сначала хозяева приветствовать станут, а после придется пройтись по залу и поздороваться со всеми, кто уже успел приехать до нас. Так что наберись терпения.

      – Я постараюсь. Честное слово, – пряча улыбку, пообещал Елисей.

      Они вошли в зал, и Ильико, на правах старого знакомца, первым шагнул навстречу к устремившимся к ним хозяевам. Граф и графиня Сумароковы оказались колоритной парой немного старше средних лет. Он – высок, еще крепок телом, с благородной сединой на висках и резкими, словно рублеными чертами лица. Она – невысокая, полненькая, со следами былой красоты на лице, но при этом не утерявшая задорной, чуть лукавой улыбки.

      – Рады вас видеть, князь, – пророкотал граф приятным баритоном. – Давно у нас не бывали.

      – Увы, граф. Служба, – махнул Ильико рукой,