Тверские перекрёстки. Выпуск 5. Виктор Алексеевич Серов

сметаю заторы

      И рой валунов разгоняю по дну.

      В неистовом беге, кипучею лавой

      Я бьюсь об утёсы и падаю с круч,

      Ведь там, на равнине, в некошеных травах,

      Ты ждёшь меня, любый, глубок и могуч.

      И пусть сторожа мои злы и проворны,

      Я дикая речка, я вырвусь, родной!

      Ты знаешь один, как нежна, как покорна

      Я стану под тёплой твоею волной.

      Ты близко, вот-вот и объятья раскрою,

      В любимых волнах раствориться хочу,

      В единое слиться, изведать покоя…

      О, Боже! – в прорытый канал грохочу!

      Ловушка! Назад! Дотянись ко мне, милый!

      …Всё тише и глуше клокочет вода.

      Борьба бесполезна, кончаются силы.

      Ну вот и иссякли. Теку в никуда…

      Теперь я закована в русле бетонном,

      И в новой тюрьме всё такая же стынь.

      Безмолвные воды текут обречённо

      Среди необъятных суровых пустынь.

      Я… мёртвая речка

      Человек дождя

      Ты позвонил. Наверное, к дождю.

      Он огорчить кого-то не преминет,

      А мне приятно, что небес бадью

      Господь опять на город опрокинет,

      И дождик лихо поведёт обстрел

      Всего живого, и дорог, и зданий.

      Но мириады метких, мокрых стрел

      Порой, весьма полезны для свиданий.

      Я непогоду славлю неспроста

      И не забуду в плащ упаковаться.

      Ты только прихвати шатёр зонта —

      В его мирке так сладко целоваться

      И прятаться от посторонних глаз.

      Пусть их увозят влажные трамваи.

      Ты по-зво-нил! И сам Господь за нас —

      Роскошной тучей небо укрывает!

      В реанимации

      Г.Б.

      Отзовись на оклик мой,

      Он уже не повторится.

      Обретает небо птицу,

      Наречённую душой.

      Медприборы-сторожа

      Понапрасну длят неволю.

      Отзвенела песня боли,

      И мгновения дрожат,

      Обрываясь в никуда

      Гулкой медленной капелью,

      Чтоб за чьей-то колыбелью

      Снова выстроить года.

      Наплывают миражи

      Прошлых лет и лица… лица…

      А капель ещё сочится…

      Ты обиды не держи

      И шагни за ту межу,

      Что разлад провёл меж нами.

      Птица хлопает крылами!

      Торопись! Я ухожу!

      Чуть помедлишь, и уже

      Не успеем повиниться.

      Я твою жалею Птицу! —

      Тяжко с камнем на душе…

      Вот и выпрямил черту

      Самописец виновато.

      Всё же белые халаты

      Затевают суету.

      Как тревожны голоса…

      Стены призрачны и зыбки…

      Сквозь печаль твоей улыбки

      Взмыла птица в небеса.

      «Это райское время тяжёлых душистых плодов…»

      Это райское время тяжёлых душистых плодов.

      Щедрым, бабьим, прощальным теплом