За границами легенд. Елена Юрьевна Свительская

может ещё были живыми. А тут… искалечила же, убила кого-то! Но… или я их, или они – меня. Такая вот жизнь воинская.

      Голову запрокинула о ствол тополя.

      Это странное чувство…

      И не женщина, и не мужчина… воин я. Я сегодня первый раз напала на других сама. Победила. Победила не всех. Вроде б должна чувствовать торжество победы, но… страшно было! Так страшно было! И не скажешь никому, не расскажешь никому… никому моя боль и счастье моё не нужно!

      Расплакалась, обхватив колени. Тихо-тихо, закусив губу. Дурнело немного от запаха крови. Или от моего быстрого бега. Мышцы болели. Тело саднило. Но я справилась. Я… победила!

      И… где бы я сейчас была, если бы не его уроки?.. Даже если никогда больше я не увижу Григория, всё равно он что-то сделал из этого слабого, усталого тела. Из той, что проходила мимо насмешников, молча кусая губу. Или сбегала испуганной мышкой от веника. Я… могу быть теперь сильнее? Или уже стала сильной?.. Но… я искалечила кого-то и кого-то убила. Хотя… они не пощадили ту вдову, едва не раздели. А, может, раздели бы, не посмотрев на снег на волосах.

      Смотрела на лес передо мной, берёзовый в основном, да кое-где – дубовый. Невидяще смотрела, забыв насколько-то о времени. Странный такой лес. Странный такой день. День моей первой победы. И я… справилась сама. Хотя… если б не та вдова…

      К дороге я не вернулась. Пошла вглубь Памятной рощи, боясь попадаться тем разбойникам, которые могли выжить. С собой унесла копьё. Не решилась сломать ветку у здешних деревьев, не решилась погубить молодого деревца ради себя. Тихо повторяя:

      «Заслони меня, Лес! Не выдавай меня им!»

      Глупые сказки, что лес бывает разумным. Просто… он в это верил. Просто… мне это почему-то припомнилось.

      Где-то уже за полдень, забрезжили между стволов поле и деревня. Чахлые травинки да дома… непривычно светлые. Недавно построенные. Словно… по-новому выстроенная деревня.

      У низкой рябины, на коленях стоя, шептала девочка двенадцати лет, ствол наглаживая. На тонкой ветке, над головой, на ленте с золотыми нитями болталось свежее глиняное овальное блюдечко.

      – Братика сбереги, братика сбереги… он у Мстислава служит.

      Я замерла, ею любуясь. Милая, русоволосая девочка. В глазах – надежда. В сказки она ещё верит.

      Парнишка пятнадцати лет вышел из-за кустов беззвучно. Я напряжённо застыла.

      Он подкрался к девчонке, гаденько улыбаясь, цапнул за юбку…

      – Пусти! – она отчаянно дёрнулась.

      – А никто не услышит! Что захочу, то и сделаю!

      Кровь в венах вскипела. Развернула копьё сломанное концом без ножа, да метнула подонку в голову. Вскрикнув, мерзавец упал. Замер беззвучно.

      Девочка в ужасе обернулась. Женщину приметив, да со вторым обломком палки, с облегчением вздохнула.

      – Давно пристаёт? – проворчала я.

      – Три года уже, – опустила потерянно глаза.

      Мне терпеть скотов и подлецов надоело уже. Сдёрнула ленту с косы, руки ему связала накрепко. Не очнулся. Девочка робко рукою у ноздрей насильника провела, выдохнула с облегчением.

      – Дышит! – нахмурила соболиные бровки, пояснила