Лихо. Кирилл Рябов

сначала расскажите, что у вас случилось.

      – Это дико прозвучит.

      – Меня сложно удивить, Саша. Можно вас так называть?

      – Да, пожалуйста.

      – Что за беда стряслась? – спросил проникновенно Слепых.

      – Моего кота забрали в полицию, – сказал Выдрин, глядя в пол. – Или ФСБ. Я точно не понял. Наверное, все-таки ФСБ. Ему грозит пожизненное заключение. А я хочу найти адвоката. Это все ужасно нелепо. Думаю, произошла ошибка.

      Он умолк и поднял глаза. Слепых улыбался. Что у него на уме, понять было невозможно. А ответить он не успел. Дверь распахнулась, в комнату с диким воплем ворвался Дима. В руках он держал скалку. Выдрин застыл на вдохе. Слепых не успел даже оглянуться. Описав крутую дугу, скалка долбанула психотерапевта по лысому затылку и, продолжив движение, просвистела в паре сантиметров от выдринского носа. Слепых повалился и глухо стукнулся лбом об пол. Дима по инерции пробежал вперед, наткнулся на кровать и тяжело опустился рядом с Выдриным. Тот сидел, вцепившись пальцами в колени, и не дышал.

      – У тебя еще есть выпивка? – немного помолчав, спросил Дима.

      – Что? – прошептал Выдрин.

      – Водка есть?

      – Ты всю выпил.

      – Тогда я сваливаю.

      Он переступил через тело и вышел. Из прихожей донеслось нервное пение:

      – Я по совести указу записался в камикадзе, с полной бомбовой загрузкой лечу-у-у…

      Потом щелкнул замок, потянуло сквозняком, и хлопнула дверь. Выдрин вздрогнул, разжал пальцы и медленно поднялся. Слепых лежал лицом вниз. На затылке вспухла фиолетовая шишка размером с мандарин. Руки были вытянуты вдоль тела. Почему-то это напугало Выдрина сильнее всего.

      – Олег Ив… Петр… Ник… Как вас там? Вы… – Он наклонился, тронул мягкое плечо психотерапевта и чуть надрывно добавил: – Живы?

      Чувствуя, как темнеет в глазах, Выдрин осторожно его перевернул. На лбу у Слепых вздулась еще одна шишка, но поменьше, размером с грецкий орех. Выглядела не страшно. Страшно выглядел оскаленный рот и отколотый передний верхний зуб, прилипший к нижней губе. Выдрин отшатнулся и попятился. Под ногой что-то хрустнуло. Он наступил в лоток Диего и сломал решетку. Постояв так несколько секунд, Выдрин высвободился и убежал на кухню. Схватил пустую бутылку. Поставил наместо. Сел. Встал. Умылся. Выглянул в окно. Забулдыги все еще резвились на детской площадке, никто их не прогонял. И Дима был с ними. Он взобрался на горку и что-то вещал, размахивая скалкой. А в другой руке, кажется, держал стаканчик.

      – Идиот, – пробормотал Выдрин. – Козел! Скотина! Ты что наделал, гад?

      Он заорал во весь голос.

      И Дима словно услышал. Выпив из стаканчика, он съехал на заднице с горки и кинулся бежать. Алкаши что-то кричали ему вслед. В какой-то момент Дима подпрыгнул очень высоко и стукнул пяткой о пятку. Тапки слетели. Он наклонился, подобрал их и скрылся в арке.

      – Дурак, – тихо сказал Выдрин.

      Потом достал смартфон и уставился в свое отражение на черном экране, соображая, куда позвонить в первую очередь. Скорая? Полиция? Врачи уже не помогут. А полиция его же самого и прищучит.

      Он нажал иконку вызова. Лена ответила сразу, но с заметной опаской в голосе:

      – Да, Саша?

      – Это