Нежить на службе Его Величества. Артур Кинк

зовут Фредерик Бэнкси. Я журналист. Ваш отец часто помогал мне, оправиться после морской болезни, привыкнуть к климату и новому времени. Он все свое время посвящал работе. Он так любил больных, что забывал о своей семье и даже о себе.

      – О нет! Мы нисколько не виним его! Помогать больным и страждущим это так благородно. – Елизавета снова заулыбалась и жестом пригласила гостя сесть.

      Мужчина повесил шляпу на крючок и прошёл в уже знакомую аптеку.

      – Я, наверное, помешал вам? Вы разбирали вещи.

      – Совсем нет! Фредерик. – Елизавета отпнула чемодан в угол. —Вы, наверное, подлечиться хотели? Так пойдемте же скорее!

      – А вы справитесь? Вы тоже будущий врач, Александр Васильевич? —с опаской спросил Фредерик.

      – Он учится в военном училище. – Елизавета пролезла между братом и Бэнкси. – А я вот в женской гимназии обучаюсь. И готовлюсь стать сестрой милосердия!

      Александр прыснул в кулак за спиной сестры. – Да. Она у нас в монастырь собирается. – высунулся он из-за плеча Елизаветы.

      – У нас в Англии, редко встретишь юную леди, что стремилась бы приносить благо обществу, больше, чем к замужеству. Рад, что в Российской империи много женских школ, академий и гимназий.

      – Наука – это моя страсть, я вам так скажу. – Елизавета ухватила Бэнкси под руку. – Что желаете подлечить? Душу? Али тело?

      – Гирудотерапия. Я часто принимал такие процедуры.

      – Гиру? Что?

      – Пиявки, братец мой. Простите, ему латынь в училище не преподают, только ходят там строем целыми днями!

      – Да. Я-то в медицине смыслю не больше, чем клюкальщик в садоводстве, а вот сестра моя унаследовала от отца ум! Весь! Гляньте какая у нее большая голова! – Александр пытался протиснуться между гостем и сестрой. Фредерику стало не по себе от такого странного гостеприимства близнецов. Он глядел на них по очереди удивленными глазами и думал, как бы вырваться из железной хватки Елизаветы Васильевны.

      – Это точно! – Елизавета резко дернула Бэнски на себя, так что он чуть не завалился на нее.

      – Сестрица, там ведь раздеваться необходимо! До нага! А тебе не гоже смотреть на обнаженного мужчину до свадьбы!

      –Гоже! Я сестра милосердия! – дернула она Бэнкси на себя.

      – Гоже срать лежа и ногой отбрыкивать! – запротестовал Саша, потянув англичанина за другую руку.

      Бэнкси казалось, что еще минута такого спора, кому гоже, а кому не гоже, смотреть на него голого, и ему оторвут руки, вместе с плечами.

      – Я думаю, это процедура требует двоих. – и вырвавшись Фредерик устремился в комнату для массажей, ванн и прогреваний.

      Елизавета наскоро припудрила носик, а Александр насупившись следил за действиями сестры.

      В новом помещение было значительно чище и светлее. Лампы тёплого света были устроены на стенах. Кушетки и стулья, застеленные белыми простынями. Здесь стеллажи не напоминали Кунсткамеру Петра Великого. Комфорт и уют – вот, что излучал этот кабинет.

      – Прошу вас. – сказала Елизавета.

      Фредерик