Нежить на службе Его Величества. Артур Кинк

сегодня они сотворили на кладбище и дул на ссадины. А Лиза только шипела, когда брат касался ран.

      – Страх божий! – восклицала она. – Мне нужно выпить!

      Но в доме уже все выпил брат. У него тоже выдался тяжелый день.

      Совсем недавно единственной заботой близнецов было лишь что надеть, что выпить вечером и какую книгу им будут читать перед ужином. Теперь же, читать приходиться самим, ужинают они через раз, в подвале воскресшая из мертвых и очень голодная девица. А генерал Москвитин висит как дамоклов меч, над головами. Или сидит в печенках. Не так они представляли себе взрослую и самостоятельную жизнь. Елизавета хотела выйти замуж и уехать из Российской империи. Возможно выйти замуж во второй раз и уехать из той империи, в которой будет жить при первом замужестве. Саша рассчитывал дослужиться за поручика, пить, гулять с девицами, снова пить и что бы у денщика не воняли ноги. Теперь оба сидят без света в лавке красоты и здоровья, и с опаской глядят то на входные двери, то на потайные. И нет заграничных женихов, девиц, и даже денщика безо всяких ног нет.

      Глава 4. В которой империя несёт первую и последнюю потерю.

      День выдался теплым. Двадцать градусов в тени. Англия объявила войну Германии за то, что последняя напала на Францию и самым бесцеремонным образом нарушила нейтралитет Люксембурга и Бельгии. На набережном цыгане давали представления с акробатами, канатоходцами, гимнастками и диким медведем. Бастующие рабочие мешали представлению и своими воплями спугнули животное. Медведь подрал с десяток зевак и одного цыгана, прежде чем его застрелил околоточный.

      – Слыхали, господин Ивашевич, о военных действиях, что начались в Европе?

      – А как же, друг мой. Этого было не избежать! Скоро наш черед Франция и Великобритания не позволит нам остаться в стороне. Иначе все их мануфактуры в Москве, Петербурге накроются, прошу прощения, задницей.

      – Вы правы, мой дорогой друг. Бесконечно правы! Но это еще не все! Знали бы вы сколько нашего золота уходит в Англию.

      – Знаю! Дорогуша! Вы видели ихнего Георга? Он же как две капли воды похож на нашего государя императора. Будто бы они не двоюродные братья, а из одной утробы вышли.

      – Ох, не доведет эта война до добра.

      – Конечно не доведет! – вмешался дворник, обметающий опавшие листья вокруг беседующих господ. – Что с узкоглазыми ради показухи, что здесь! Вот если бы мы были на стороне тройственного союза. Тогда да. Наше величие бы приумножилось. Но мы с Пруссией то обосрались в свое время. Нехило так, обосрались! Вот теперь расхлебывать! Нужно быть сильными среди сильных! А не среди слабых. Но куда уж нам теперь!

      – Не лезь в чужие разговоры!

      – Маши своим веником и не грей уши!

      – Совсем распоясались.

      – Да, при Александре, царствие небесное душе его, челядь знала свое место.

      – Ох, времена пошли. Вы по какому вопросу к Галицким?

      – За желудочным настоем. С этими собраниями, я того и гляди заработаю катар! Наш семейный доктор велел мне есть лишь каши на воде. А с этими праздниками приходится