Дозоры. От Ночного до Шестого (сборник). Владимир Васильев

сказать раньше. Только здесь. Твоя квартира защищена от наблюдения Темных.

      – Не мог?

      Суть она ухватила сразу.

      – Не мог, – повторил я. – Это лишь тело Ольги.

      – Антон?

      Я кивнул.

      Как нелепо мы сейчас выглядим!

      Как хорошо, что Светлана уже привыкла к нелепостям.

      Поверила она сразу.

      – Негодяй!

      Сказано было с той интонацией, которая скорее пошла бы аристократке Ольге. И пощечина, которую я получил, была из той же оперы.

      Не больно, но обидно.

      – За что? – спросил я.

      – За то, что подслушивал чужой разговор! – выпалила Светлана.

      Сформулировано было второпях, но я понял. Тем временем Света занесла другую руку, и я, презрев христианские заповеди, увернулся от второй пощечины.

      – Света, я обещал беречь это тело!

      – А я нет!

      Светлана глубоко дышала, кусала губы, глаза горели. В такой ярости я ее не видел и даже не подозревал, что она вообще возможна. Да что же ее так разозлило?

      – Значит, боишься любить срезанные цветы? – Светлана медленно наступала на меня. – Вот оно что, да?

      До меня дошло. Не сразу, правда.

      – Убирайся! Убирайся вон!

      Я пятился, уже ткнулся спиной в дверь. Но стоило мне остановиться, как остановилась и Светлана. Качнула головой, выпалила:

      – Ты в этом теле и оставайся! Оно тебе больше подходит, ты не мужик, тряпка!

      Я молчал. Молчал, потому что уже видел, как все будет дальше. Видел, как раскручиваются перед нами линии вероятностей, как плетет свои дороги насмешливая судьба.

      И когда Светлана заплакала, разом утратив весь боевой пыл, закрыв лицо руками, когда я обнял ее за плечи и она с готовностью разрыдалась на моем плече, внутри у меня было пусто и холодно. Пронзительно холодно, будто я вновь стою на заснеженной крыше под порывами зимнего ветра.

      Светлана еще человек. В ней слишком мало от Иного, она не понимает, не видит, как уходит вдаль дорога, по которой нам суждено идти. И уж тем более не видит, как эта дорога расходится в разные стороны.

      Любовь – счастье, но лишь когда веришь, что она будет вечной. И пусть это каждый раз оказывается ложью, но только вера дает любви силу и радость.

      А Светлана всхлипывала на моем плече.

      Многие знания – многие печали. Как бы я хотел не знать неизбежного будущего! Не знать – и любить, без оглядки, как простой смертный человек.

      Но все-таки как обидно, что я сейчас не в своем теле.

* * *

      Со стороны могло бы показаться, что две закадычные подруги решили провести тихий вечерок за просмотром телевизора, чаем с вареньем, бутылочкой сухого вина и разговорами на три вечные темы: мужики – сволочи, носить – нечего, а самое главное – как похудеть.

      – Ты разве любишь булочки? – удивленно спросила Светлана.

      – Люблю. С маслом и вареньем, – мрачно отозвался я.

      – По-моему,