Парочка хороших мыслей. Мария Фомальгаут

по всей земле…

      – А ме-де-ди-ца?

      – А говорят до сих пор ходит-бродит по небу, ищет звезду.

      – А сю-да не при-дет?

      – Что ты, малый… не придет. Далеко она, века и века идти будет…

      – А Ким че-во?

      – А чево… помер, поди, сколько веков прошло… Хотя люди говорят, вроде как медведица к миру людей подбирается, как придет – конец света будет…

      Осторожно вставляю:

      – Брешут.

      – Точно, брешут… уж сколько конец света обещали… когда энтого там выбрали… энтого… тоже конец света обещали… и ничего… и энто когда грохнуло… тоже конец света обещали… и ничего…

      Иду к себе. Данюська бежит за мной, еще бы, папа приехал. А когда папа приезжает, это всегда праздник, папа не наорет, что в каше измазался, и что чашку разбил…

      – Па!

      – Да не кричи ты так… чего тебе?

      – Па, а ты на небе был?

      – Ну чего ты говоришь такое, как папа на небе будет, папа тебе чего, птичка, что ли?

      – А ты не Клим?

      – Ну что ты, какой я Клим…

      Дыхание. Горячее, влажное. Оттуда, с той стороны окна, с той стороны ночи.

      Прислушиваюсь к тишине. Хочу сказать себе, что показалось, уже знаю – не показалось…

      Огромное мохнатое чудище подбирается к дому – из темноты, из ниоткуда, откуда-то с той стороны жизни и смерти. Жадно нюхает воздух, спешит к дому на тяжелых мохнатых лапах. Подбирается ко мне. Знаю – не к Айвасу старому, не к Людке, не к Данюське, Данюська-то вообще ни в чем не виноват – ко мне.

      Сжимаю ружьишко, Айвас старый сказал, от медведей помогает.

      Уже точно знаю – не поможет.

      Вспоминаю какие-то молитвы. Тоже знаю – не помогут.

      Кто-то останавливается – большой, мохнатый, – заслоняет собой полную луну, жадно нюхает воздух, прижимается мордой к стеклу окна.

      Сжимаю зубы.

      Почему-то знаю, что стекло не разобьется, и все-таки…

      Как маленький зарываюсь в одеяло, почему-то верится, если спрятаться – не достанет, не найдёт, не утащит…

      Ночью синей, ночью поздней

      Тихо встану у порога,

      В час, когда в созвездьях ярких

      Небо светится…

      – Па, а ты на небе был?

      – Ну чего ты говоришь такое, как папа на небе будет, папа тебе чего, птичка, что ли?

      – Ну что, Климушка… заданьице есть… партийное.

      – Сделаем.

      – Ишь, шустрый какой, ты сначала спроси, что за заданьице, а потом – сделаем!

      – Всё равно сделаем.

      – Тоже верно… Ну что… энергетический кризис у нас. Вишь, солнце-то погасло…

      Падает сердце. Сейчас начнется, энергетический кризис, зарплату платить нечем, вы уж не обессудьте, еще месяцок без денег подождите, Господь терпел, и нам велел…

      Киваю. Давай дальше.

      – Ну, вот… надобно бы огоньку добавить…

      Понимающе протягиваю зажигалку.

      – Да не-е-ет… огоньку… на электростанции…

      Фыркаю.

      – Говорят, кошек надо чесать, из них искры летят, вот и