Парочка хороших мыслей. Мария Фомальгаут

мониторами, внутренностями машин неизвестного происхождения и содержания, большое спасибо, приходите еще…

      И правда от пола до потолка набросано черт знает чего, как они сами в этом разбираются… они… кто они… чего ради они меня защищать стали, вот сейчас нагрянет к ним полиция, вот спросит, а такой-то у вас?

      Такой-то…

      У них уже и имя мое, и паспортные данные, и все при всем, от кого бежал, только хуже себе самому сделал…

      – Что, достали тебя понты эти? – сочувственно спросил парень.

      Понты… понты… С трудом догадался, что речь идет о полицейских, закивал.

      – Еще бы… парень, ты себе сколько жизни набрал? Ничего, что люди столько не живут?

      – Ну, в наследство получил, брат у меня в машине разбился, у него еще годы жизни остались…

      – В насле-едство… и что, твой брат три тыщи лет жить собирался? Да, парень, с такими годами у нас по улицам не ходят… мои года, мое богатство… – парень пододвинул мне красную кружку с какой-то бурдой, напоминающей кофе, – если бы их где-нибудь припрятать можно было, хорошо бы получилось, верно?

      – Где… спрятать? В землю закопать? Надпись написать?

      – Ну как вы их в землю закопаете… – парень засмеялся, неожиданно перешел на официальный тон, – года же на флешку скинуть можно, верно?

      – И найдут у меня ее при обыске…

      – Не найдут… в нашем ломбарде все без обмана, кладете на неопределенный срок, десять процентов в год платите…

      – Нехило.

      – Лучше в полицию загреметь?

      Я прислушался к шорохам там, наверху, так заяц прислушивается к копошению борзых над его норой. Ату его, ату, а ну, Быстрый, ищи! Да, ваша светлость, удалась охота, трех русаков затравили…

      – Вы договорчик посмотрите, вот, все без обмана… чуть что, сразу к нам, Курчатова, дом девять, три этажа, красный кирпич…

      – Подозрительно как-то…

      В дверь постучали – мягко, но нетерпеливо.

      – Флешку… давайте, – прошептал я, – как это у вас делается-то?

      …настигают…

      Вот незадача, настигают. Я в проулок, и они в проулок, я на улицу, и они на улицу, я в арку, и они спешат за мной следом, щелкают подошвами… Полиции, конечно, придраться будет не к чему, только что сдал все свои года, свое богатство всерьез и надолго. Только они, чего доброго, меня в розыск объявили, план-перехват по городу…

      – Постойте! Да постойте же!

      Меня покоробило. Ой, пигалица, только тебя мне еще не хватало, чего доброго, и понтов с собой ведешь, или как их там зовут, скажешь, вот этот парень два раза меня обманывал…

      – А я вас еле нашла… – она шагнула ко мне, вся какая-то взъерошенная, в задрипанном пальтишке, – сказали, вы в Норильске, а там сказали, вы в Архангельск уехали, а оттуда в Питер…

      Еще бы, подумал я, меня еще никто не находил, дольше двух недель в одном городе не задерживаюсь, больно надо накликать на себя беду… Ты-то как меня нашла, пигалица, вот ведь настойчивая, делать тебе нечего, года свои обратно требовать…

      – А вы мне мои пять лет так и не вернули… –