Скульптор. Лиана Джи

научу в следующий раз. Целует мои колени, бёдра. Целует пальцы, ладони. Целует всего. Млею от восторга и недоразумеваю одновременно, за что меня так можно любить?

      ***

      Вечером снова сообщение. От неё. Ищет встречи. Сомневаюсь. Не отвечаю. Не понимаю, зачем это всё. Утром вижу её и язык опережает мысль:

      – Мне нужна натурщица.

      Уговаривать не приходится, как и предполагал. Улыбается своей обезоруживающей лукавой улыбкой:

      – Что угодно, но только ради искусства.

      Легкодоступна? Не могу утверждать. Вряд ли. Не первый день знаю. Доверяю своему опыту – легкодоступные так не манят.

      Что тянуть? Приступаем сегодня же. Пока муза со мной. Дрожащей рукой делаю слепки. Смотрит с доверием, открыто, что невозможно соблазняет и мешает работе. Ведёт взглядом по моей мастерской. Останавливается на трофейном ряде ранее вылепленных мною скульптур, расположенном и ненавязчиво скрытом в дальней части комнаты. Спрашивает:

      – Ты всех их знал как меня?

      Врать не умею да и не знаю зачем.

      – Кого-то больше, кого-то меньше, – отвечаю.

      Читаю в её глазах то ли грусть, то ли ревность. Началось! Ох, уж эти женщины!

      Звонок в дверь. Одна из моих моделей перепутала время…

      ***

      Снова пишет. Много пишет. Скучает. Нужна моя энергия. «Только не сейчас», – думаю я и продолжаю вести беседу с одной из своих любимых натурщиц.

      – Просятся на курс, – говорю я, то ли оправдываясь, то ли успокаивая себя. Отвечать не собираюсь. Рабочий день закончен. Но… вечер пропал. Все мысли обращены в её сторону. Секс не задаётся. Оргазм возможен только с дополнительной фантазией о ней. Дама обеспокоена:

      – Что-то случилось?

      – Нет, – отвечаю и целую в нос. Но сам в панике признаю: «Случилось, твою мать!»

      ***

      Следующее занятие она пропускает, как пропускает и пять других. И больше не пишет. Задето самолюбие, подавлен, но главное – пуст. Ничего и никто не наполняет. «Ну и кто от кого зависим?» – думаю я и набираю её номер. Волнуюсь как мальчик-подросток, но всё ещё пытаюсь звучать не заинтересованно дерзким.

      – Пропускаешь занятия. Всё в порядке? – выдаю на одном дыхании после её мягкого прононсного «алло».

      – Всё ОК, – отвечает. – Всё, что хотела узнать, узнала.

      – Надумаешь, приходи, – говорю.

      – Не думаю. Вряд ли, – отвечает она.

      Конец разговора. Сижу и сверлю взглядом стену. «Меня бросили! – врывается вихрем мысль подростка. – Такого не случалось уже несколько десятков лет». Паника сменяется злостью. «Ну-ну, давай. Приползёшь». Но не ползёт. Чёрт побери, эта девчонка ломает все мои устоявшиеся стереотипы. Но что ещё хуже, она ломает моё представление обо мне. Снова семнадцать. Я тот же прыщавый мальчишка, постоянно слышащий «нет» от сверстниц.

      «Где ты, сука, взялась?! – но увиденное свыше говорит: – Спасибо, что ты есть… была…»

      Пишу сообщение: «Давай встретимся» – и заранее знаю, не ответит. Всё как много лет