Золотая Серединка. Наталия Доманчук

и покатилась к пиццерии.

      Официант меня узнал, улыбнулся и на мое счастье спросил:

      – Все ту же пиццу с беконом и анчоусами?

      – Да, и капучино, – машинально ответила я и взглянула на Кирилла.

      Он действительно был шокирован.

      – Мне пиццу с морепродуктами, если есть и эспрессо.

      – Итак, о чем ты хотел поговорить? – я улыбнулась и поправила цветок в волосах.

      – Да так, просто, – промямлил он.

      – Искал предлог как меня увидеть?

      – Нет, я хотел о разводе поговорить. – Ответил он негромко.

      – О разводе? Не вижу никаких проблем. Подавай на развод, я приду, распишусь, где надо и мы навсегда перестанем быть мужем и женой. – Сказала я, улыбаясь, хотя мне было совсем не до улыбок. Хотелось разреветься от обиды. Единственное, что меня останавливало – что он говорил о разводе с настороженностью и нерешительностью.

      – Договорились, – согласился он, но потом взглянул на меня как-то по-доброму и спросил: – Ну как ты, вообще?

      – Все отлично. – Соврала я. – А ты как?

      – Тоже хорошо.

      Разговор не клеился. Я вспоминала о чем меня учила Таша: улыбаться, кокетничать, строить глазки. Учить то она меня учила, но ничему не научила. Стоило мне поднять глаза на Кирилла и вся ее наука куда то улетучивалась.

      Принесли пиццу, я откусила кусок и от удовольствия закрыла глаза. Конечно, пицца не была так вкусна, как я ее обыграла, но Кирилл мне поверил.

      – У тебя появился другой? – спросил он, когда я глотнула пиццу, едва ее прожевав.

      К такому вопросу я была не готова и подавилась, закашлялась и протянула руки к капучино, чтобы запить застрявший в горле кусок.

      Но после того, как все нормализовалось, я пила кофе и смотрела в окно, как будто никакого вопроса и не было. Потому что не знала, как мне ответить на него. Этого мы с Ташей не проходили.

      – Понятно, значит, у тебя действительно что-то поменялось в жизни, – предположил Кирилл.

      Я только загадочно пожала плечами и еле заметно улыбнулась.

      Остальные десять минут мы доедали пиццу молча. Я думала о том, чтобы мне у него спросить, чтоб завязать разговор, но так ничего и не придумала. О чем думал Кирилл я не знаю, но заметила, что пиццу он ел не получая удовольствия, как это случалось раньше. Оставив на тарелке два куска, он встал и сказал:

      – Я позвоню тебе, как только все документы будут готовы.

      Я только кивнула и опять еле заметно улыбнулась. Только на этот раз улыбка вышла дежурной, что его еще больше разозлило и он, швырнув на стол деньги для официанта, ушел не оглядываясь.

      Когда я все рассказала Ташке, она обрадовалась и сказала, что я большая умница, и самая лучшая ученица на свете.

      – А я думала, ты меня ругать начнешь.

      – За что? – удивилась Таша.

      – За то, что я ему не сказала, что у меня есть другой. Или, что его нет.

      – Самое главное в нашем женском деле, чтобы мужчина не знал правду и постоянно сомневался: а может