Сила любви. Лариса Васильевна Чистова

разлилось во мне, порождая спокойствие.

      Они с Ортис вышли из дома, чтобы перенести нас в мир основателей. Ихрам удалился в свою комнату, позвав Алека. Маранта утянула Егора в другую комнату, а я нашла спальню и завалилась на кровать. На меня накатила сильная усталость, лишь только голова коснулась подушки. Глаза закрылись сами собой.

      Не знаю, сколько времени я спала, и когда пришел этот сон. Я видела Горга в кромешной темноте. И, несмотря на черноту, я отчетливо его рассмотрела. Он сидел в розовом бледном куполе, поджав колени к груди, и уткнув в них свое лицо. Я слышала, как он невыразительно звал меня:

      – Маша. Маша.

      Его голос был невнятный, но хорошо мне слышный. Я позвала его:

      – Горг! Где ты?

      – Это ты? Маша, это ты?

      На этом мое виденье прервалось. Я открыла глаза, но поняла, что мы еще в полете. Я повернулась на другой бок и снова заснула. На этот раз мой сон улетел к иронгам. У них был свой Совет. Сотни кристаллических тел мигали и взволнованно летали по Звездной долине. Их движения завораживали, а переливающийся свет заставлял мои глаза неотрывно следить за их перемещениями. Я не могла сосредоточить свое внимание на говорящих. Но мне удалось понять, что они спорили о том, кто полетит вместе с нами. Тан громко вещал:

      – Послушайте, вы сами знаете, что это невозможно! Наш Создатель дал четко понять, что не желает, чтобы мы его разыскивали. Поэтому мы и так нарушаем его запрет. Мы решили, что только некоторые из нас могут полететь с основателями. Давайте все-таки придем к соглашению, кто полетит. Хватит разборок. Мы все любим Горга, и если кто-то останется тут, то это не говорит о его бесчувственности. Будьте серьезны, братья.

      – Тогда ты лети, Тан,– предложил кто-то. – Никто не возразит против твоей кандидатуры.

      – Верно,– поддержал этот голос Иррам. – А еще пусть Ли летит. Он нужен Марии, он всегда может поддержать ее, если понадобится.

      – Да! Да! Это верно,– мелодично затянули иронги.

      – И ты, Иррам, можешь полететь,– крикнул Матея.

      – Я не могу. У меня сын растет,– печально проговорил Иррам.

      – Тогда Хирама.

      – А Лем? Пусть Лем летит.

      – Да, Лем хорош. А Оду?

      Голоса звучали в моей голове, но я чувствовала, как все иронги опечалены и озабочены. Они находились в тоске, и, выкрикивая подходящие имена, жалели, что сами не могут отправиться искать своего любимого Создателя. Молодые иронги не принимали участие в выборе претендентов на полет, они пели очень грустную песню о потере своего Горга. Они воспевали его красоту и нежность, доброту и заботу, восхищались его умом и надежностью. Они спрашивали, куда же он пропал или кто похитил его и засадил в ловушку, потому что в противном случае, он обязательно был бы сейчас с ними и пел бы веселые песни.

      – Мария, мы прилетели, любимая,– до меня донеся голос Рауля.

      Я с трудом открыла глаза и прошептала:

      – Рауль, как все печально. Иронги грустят, они хотят лететь с нами.

      Рауль взял меня за руку и вытянул из кровати. Я обняла его за шею.

      – Знаешь, я всегда боялась