Великое село. Анатолий Елахов

сада антоновских яблок, переложенных сеном.

      Яблоки положили на дно саней, укрыли сверху тулупом, сеном, чтобы их не прихватило морозом. Васька с Колькой еще навалились сверху для тепла. Но и под таким прикрытием колхозный подарок источал такой манящий и дразнящий запах, что ребята всерьез начали опасаться, что у них не хватит воли не забраться в коробку и не отведать антоновки.

      Ехали вдоль Иртыша с песнями. Уставали петь – бежали рядом с лошадью, согреваясь и разминая ноги.

      Около обеда показались знакомые бескрестовые купола храма, приютившего под сводами своими детский дом. Вот и знакомая излучина Иртыша с высоким берегом, поросшим ивняком, где была выкопана их с Колькой укромная землянка. Вон виден хозяйственный двор с дымами над крышей, а вот и ребятишки, катающиеся на санях с горы с веселыми криками.

      Ваське с Колькой захотелось вдруг сорваться с саней и броситься на перегонки с этой веселой толпой ребятишек, закружиться в веселом вихре детских забав, но они сдерживали свою радость, прятали ее в своих сердцах.

      Надежда Петровна, словно догадавшись о переживании ребят, решительно направила лошадь к воротам церковной ограды. Вышел на крыльцо детдома сторож Петрович с неизменной козьей ножкой в зубах, и, прислонив руку ко лбу, стал выглядывать приезжающих.

      Сердце у Васьки гулко забилось.

      – Петрович! Это я, Васька Уралов! – Крикнул он, выскакивая из саней. – Помнишь, ты мне еще про китайскую грамоту рассказывал. А – а?

      – Васька? Уралов? – Радостно всплеснул Петрович руками. – Ох, ты мне, пропащая твоя душонка! Да и Колька Покачев тут! Прибыли, значится, беглецы. Живы, здоровы!

      Он обернулся в сторону дверей и крикнул, что было сил:

      – Виктор Акимыч! Радость-то какая! Спускайтесь скорей! Пропажа нашлась. Васька и Колькой объявились.

      А по лестнице уже спускался, прихрамывая, сияя радостно, такой родной и близкий их Виктор Акимович! Он схватил обеих ребятишек в охапку и крепко прижимая к себе, стиснул, не говоря при этом ни слова. От директора пахло табаком и одеколоном, чернилами и книжками… Ребята притихли на его теплой широкой груди.

      А Надежда Петровна стояла молча у саней и на глазах ее блестели слезы.

      – Приехали в гости, путешественники? – ласково проговорил Виктор Акимович. – А мы вас давно уже поджидаем.

      – Вы простите нас, Виктор Акимович! – проговорил Васька, потупив голову. – За побег. За все переживания, которые мы доставили вам.

      – Простите нас, – вторил ему Колька.

      – Ну, на первый раз так и быть, прощаю, – рассмеялся Виктор Акимович. – Как вас ругать, если, говорят, вы еще и нефть в тайге нашли…

      – Нашли, нашли, – наперебой закричали ребята. – Это было здорово! Она как ударит, а как газ вспыхнет… Зарево на всю тайгу.

      – Хорошо! Вечером расскажете всему детскому дому о ваших приключениях.

      Он отпустил ребят и шагнул навстречу Васькиной маме.

      – Здравствуйте, Надежда