Три способа испортить жизнь магу. Василиса Раса

очки вдребезги прямо на свадьбе? Чтобы все иллюзии одним махом и сразу на всю жизнь? Бедное дитя, как она с этим милым обществом раньше справлялась?

      – Если только горничная не господина… – негромко проговорила Женель, но её перебила хозяйка тканевой мануфактуры:

      – А что ваши сорванцы, Минерва? Куда же они подевались? Без них стало как-то тихо и скучно, вы не находите? – она обвела стол невинным взглядом.

      Караул… где я исхитрилась так нагрешить, за что мне этот террариум? У нас и так тут муж-калека, любовница-нахалка, падчерица-байстрючка, сводный брат-деспот, кузены-опоссумы… вообще нормальные родственники в наличие имеются, я спрашиваю?

      Я пила чистую воду и улыбалась, будто юродивая, на все провокации пожимала плечом, отговариваясь тем, что именно сегодня я очень взволнована и не могу совершенно ни на что внятно ответить. Отчего моя великовозрастная падчерица Женель презрительно фыркала и громко хохотала, словно услышала удачную свежую шутку, а мадам любовница Николь едва уловимо, если не присматриваться и не заметишь, вздёргивала бровь. Как по мне, так и шутка была трёхкратной давности, и с невестой жениху в этот раз не слишком-то повезло.

      Есть хотелось по-прежнему ужасно. Даже не есть, а просто-таки жрать. Но я хорошо знала, что делать этого категорически нельзя и продолжала улыбаться.

      А ещё очень хотелось встать и уйти, чтобы проверить, как там обещанный вчера папенькой короб с вещами, в который Эмеральд сложила преимущественно книги и свои записи. А ещё узнать, где же Бомбель, о котором она так трогательно волновалась. И потихоньку обойти первый этаж, чтобы ночью быстро найти кабинет и забрать уже эту несчастную трубку.

      Я сидела в кресле у окна и, повернув голову, вдруг заметила за приоткрытыми дверьми гостиной острый взгляд муженька, направленный точно на меня. В нём читалось предупреждение и даже угроза «И не думай!», которую, вероятно, он пытался мне внушить. А так как я понятия не имела, о чём меня предостерегал благоверный, в ответ пожала плечом и искренне улыбнулась.

      Так мы переглядывались некоторое время. Эрд напряжённо следил за моим беззаботным лицом. Я поглядывала на милейших воркующих дам, попивающих чай на диванчиках и в креслах напротив.

      – Огюст рассказывал, – заговорщическим голосом произнесла вдруг строгая мадам Бониль, не проронившая до этого момента ни звука, – что верейцы опять перешли границу на рассветных рубежах. – Ох, что будет, что будет…

      – Да бросьте вы, Энель! – Энель Бониль? Звучит как мадам Ваниль. – Ничего не будет! – одёрнула её мадам Любовница. – Как всегда, разграбят дальние владения и уберутся восвояси.

      – А не у моего ли папеньки там земля? – задумчиво протянула Женель и бросила на меня многозначительный взгляд из-под ресниц.

      Мамочка дорогая… Я улыбнулась и падчерице. Надеюсь, что получилось смущённо. На деле же мне сделалось холодно в животе и страшно во всём остальном организме.

      Если это то самое поместье, о котором говорил по дороге из храма