Похитители бриллиантов. Луи Буссенар

показывали, что человек этот весьма и весьма заботится об удобствах, которыми здесь обычно пренебрегают.

      Шлем из сердцевины алоэ с назатыльником из белой материи защищал его от зноя. Куртка с поясом и множеством карманов свидетельствовала, что человек привык к дальним путешествиям. Бархатные брюки оливкового цвета, собранные в колене, засунуты в большие светло-рыжие сапоги. Широкий нож, который мог служить и тесаком, висел у него на поясе; у него был, кроме того, громадный патронташ и двуствольное ружье крупного калибра. Наконец, из двух карманов выглядывали две цепочки: в одном лежали часы, в другом – никелевый компас.

      Второй европеец был одет точно так же и имел такое же снаряжение. Но этим исчерпывалось все сходство между ними, хотя они и были примерно одного возраста и, по-видимому, оба южане и одной национальности. Но первый носил свое дорожное платье с каким-то изяществом, а второй был простоват. Самый поверхностный наблюдатель заметил бы это с первого взгляда. Короче говоря, сразу было видно, что один из них – слуга, а второй – господин.

      Что касается двух колоритных чернокожих, то вид у них был весьма своеобразный.

      Заслуживает описания их одежда. На одном были только штаны, другой носил только сорочку. Обе вещи были грязны и поношены, говоря точней – изодраны в лохмотья. Одеяние того из двух негров, который носил сорочку, дополнялось фетровой шляпой, которая не имела верха и потому не прикрывала его густой взлохмаченной шевелюры. На бедре у него – там, где камергеры прицепляют золотой ключ, – болтался нож, а в ушах – латунные серьги, к каждой из которых был подвешен кусок агата величиной с абрикос.

      Что касается счастливого обладателя штанов, то он носил на голове донышко плетеной корзинки, которое украсил, вместо помпона, небольшой банкой из-под анчоусов. В мочку правого уха он продел свою трубку, а в левом ухе мочка была растянута картонной ружейной гильзой.

      Оба негра были в восторге от своих нарядов и посматривали с высокомерием на чернокожих приисковых рабочих, которым судьба в такой роскоши отказала.

      Я забыл отметить, что они носили каждый по огромному двуствольному карабину – из тех, какими в Африке пользуются для охоты на крупного зверя.

      Оба европейца проходят медленным шагом и смотрят по сторонам, очевидно ища кого-то или что-то.

      В конце концов они обращаются к полисмену. Тот, вежливо ответив на их приветствие, приглашает их следовать за ним и приводит к яме, на дне которой работают человек шесть.

      – Это здесь, господа, – кланяясь, говорит полицейский.

      Молодой человек подходит к самому краю, стараясь хоть что-нибудь увидеть сквозь густую пыль, поднимающуюся из глубины. Несколько камешков обрывается у него из-под ног. Землекопов, поглощенных работой на дне ямы, это заставляет взглянуть наверх. Один из них испускает крик, в котором радость перемешана с изумлением. По шаткой лесенке он спешит выбраться на поверхность и, нисколько не смущаясь грязи, которая