Дао Блаженств. Александр Матяш

Это политика.

      А: Да, это чистая политика. Но вернемся к нашему размышлению. Итак, появляется человек, который учит Истине, глаголет Истину, ведет себя, как настоящий чаньский наставник. Я читал, о том, что чаньские наставники очень любят Новый Завет. Им нравятся деяния Христа, они говорят, что это настоящие чаньские деяния, что Христос был просветленным, что Он обладал всеми качествами чаньского наставника. Зарождение христианства – это первый век нашей эры, а чань оформился в начале шестого. Это к вопросу о том, кто кого опережал – Запад Восток или Восток Запад.

      Д: Наверное, не случайно Он и появился среди иудеев, потому что там было хуже, чем где-либо?

      А: Я так не думаю. Были разные места.

      Д: Получается, что до Христа все высшие, да и низшие, силы были снаружи, и у язычников…?

      А: Все-таки я бы был более осторожен и говорил о течении иудейской религии.

      Д: А как было у язычников?

      А: А кто такие язычники, Даша? Язычники настолько отличаются друг от друга, и боги у них такие разные.

      Д: Саш, но чтобы поместить Господа внутрь себя, требуется все-таки определенный уровень.

      А: Даша, ты не совсем правильно понимаешь мои слова. Это не рассказ о том, что в принципе происходило на земле. Речь идет о восприятии происходившего с точки зрения христианской культуры.

      Д: Как же ее можно рассматривать в отрыве от остального?

      А: Сначала ее надо рассмотреть в ее целостности. А чтобы это сделать, необходимо рассмотреть ее именно в отрыве, то есть отдельно. И лишь потом, когда этот этап будет пройден, мы сможем рассмотреть ее не в отрыве. Это диалектика: хочешь какую-то мысль сопоставить с другой мыслью, сначала проследи ее полное логическое развитие и только потом диалектически сочетай ее с другой мыслью.

      Итак, свет столкнулся с тьмою. Грязь столкнулась с чистотой. И оказалось, что грязь гораздо более нетерпима к чистоте, чем чистота к грязи. Оказалось, что не чистота грязи не выносит, как нам всегда внушали, а наоборот – грязь не терпит чистоту. А чистота грязь очень даже терпит: в силу своей кротости, в силу того, что она знает о своей первичности – статусе более высоком по определению, онтологически, сущностно, от Бога. Это грязи надо что-то доказывать, а чистоте ничего не нужно доказывать. По крайней мере, для себя.

      И вот грязь решила с чистотой расправиться. Просто чтобы убрать беспокоящий фактор. И все грязь рассчитала правильно, все сделала правильно. Все, кроме одного: она позабыла о самом главном, о самом важном. Она забыла о том, что в фигуре, против которой она ополчилась, – фигуре Христа – Божественное и человеческое слились нераздельно, заключив между собой Завет на веки вечные. Что получилось благодаря этому? Обратите внимание: именно здесь находится вся суть, весь корень христианства. Как свет и чистота «переиграли» тьму и грязь с помощью заключения Завета? Когда Завет уже был заключен, стало совершенно неважно, что будет с фигурой Христа – расправятся с ним или