Четыре тёмные короны. Виктория Царева

даров, возможность контактировать с животными, но только принадлежащими одному виду, у каждого эльфа по-разному. У Орин это были волки, у отца – олени. А у Киры птицы. Те, кому достался подобный дар, связывались с животным, их разумы сливались: эльф видел всё, что видело животное, животное выполняло всё, что пожелает эльф. При некотором усилии можно подчинить сразу несколько особей за раз, но Кире это редко удавалось.

      Кира мысленно протягивала невидимые руки к птицам, до которых могла дотянуться, и происходило соприкосновение.

      Принцесса сидела одна в комнате в заведении Барсида, но ее глаза летели во дворец Золотого Солнца. Кира занималась этим последние три месяца, она следила за принцем Марло. Ничего важного она так и не услышала, все дела принц обсуждал за закрытыми дверями и окнами, куда ее птицам ходу не было.

      Но подглядывание за Марло хотя бы раз в сутки уже вошло в привычку. Кира знала, что принц ел на обед, в какое время покидал дворец, по каким заведениям ходил. Знала, что его лисицы действительно никогда не снимали масок.

      Четыре лисицы – прекрасные девушки стражницы, которые не открывали своих лиц, пряча под лисьими масками. Смертоносные, опасные и всецело преданные своему принцу. Утверждали, Марло никогда с ними не расставался. Говорили, лисицы даже спали со своим принцем, ублажая его всю ночь. Неправда. Принц проводил ночи в одиночестве.

      И в заведение Барсида он пришел один. Или лишь казалось, что принц был один. Лисицы могли тенями затеряться в прокуренном помещении.

      Голубка, захваченная Кирой, опустилась на карниз возле окна комнаты Марло. Принцесса уже чувствовала утомление. Магии мало, как эльф, Кира слаба. Она не могла долго удерживать птицу. Чем дальше та улетала, тем быстрее Кира выдыхалась и обрывала соприкосновение.

      В такой час принц Марло еще обычно не выходил из спальни. Утро – время для творчества. Он либо рисовал, либо терялся в ворохе бумаг, что-то торопливо записывая, либо играл на музыкальных инструментах.

      Окно распахнуто, услужливо приглашая внутрь. Поддаваясь желанию Киры, белая голубка пугливо заглянула внутрь. На глаза ей попался мольберт с наброском пейзажа реки Ралии, текущей сквозь Сафронию, разбросанные по перепачканному красками столу кисти, рассыпанные на полу исписанные листки…

      Марло возник перед окном неожиданно. Весь внешний вид говорил: принц не так давно проснулся: наспех накинутая белая рубашка, расстёгнутая на груди, растрёпанные волосы. Но даже в столь небрежном образе он, как и все эльфы, прекрасен. Боги, раздавая красоту живым существам, словно вывалили целую телегу на эльфов, и минимум мешок оттуда достался принцу Марло. Он так совершенен, что Кире было больно смотреть. Голубка замерла, потому что и принцесса застыла, сидя в своей комнате.

      Марло с интересом разглядывал птицу. Сапфировые глаза вспыхнули детским восторгом. Он неожиданно протянул руку и осторожно провел пальцем по крылу.

      – Привет, – поздоровался принц и улыбнулся.

      Кира вскрикнула, и голубка испуганно взмахнула крыльями, слетая с карниза.

      Привет?!