Разряд!.. Ещё разряд!. Константин Леушин

гони быстрей, мы уже рожаем!»

      Начало ноября, на трассе Харьков – Ростов гололёд, машину заносит на обгонах и из-за воя сирены и визга протекторов непонятно, кто кричит «Ма-а-а-ма!»: роженица или новоявленный фельдшер-акушер. Отец будущего ребёнка сидит рядом и, похоже, пребывает в ступоре. При очередных схватках показывается головка ребёночка, и я понимаю, что придётся принять роды прямо здесь и сейчас. (Никитична! Чтоб вы были здоровы со своими кашами та яблуками! Помочь мне некому, и ваша акушерка Любов Михайлiвна даже на ковре-самолёте нас не догонит!).

      Несмотря на то что я от страха всё же придерживал головку ребёночка, препятствуя его появлению на свет, на очередном вираже он таки «вылетел как из пушки», но почему-то сразу не закричал и безжизненно повис у меня на руках. Вам бы, Нина Никитична, своим студентам больше про принятия родов надо было рассказывать, а не про то, как готовить каши! После акушерской обработки я начал понимать, что с новорожденным что-то не так, к тому же сама мамочка начала спрашивать: «Кто у меня родился?»

      – Мальчик! – Кожа восьмимесячного новорожденного была в родовой смазке, и, как мне показалось, в паху, между ножек, была складочка с двумя привесками по бокам.

      – А почему он не кричит? Он жив? Жив?.. Не молчите…

      Я ещё раз потормошил ребенка и похлопал его по попке – он не подавал признаков жизни. Я открыл окно к водителю и крикнул: «Тормози, Иваныч!»

      Наша скорая стала на обочине, сирена оборвалась. Я набрал в 2 мл шприц преднизолон[9], кокарбоксилазу и глюкозу с аскорбинкой (как прописано в «Реанимации новорожденных»). Но чтобы живительная смесь полностью попала в организм ребёночка, надо перекрыть обратный ток крови к матери, то есть наложить зажим на пуповину. Я вспомнил, что это необходимо было сделать в первую очередь! Ведь для того, чтобы плод стал ребёнком, надо прервать его кровоснабжение от матери через пуповину, тогда к нему прекратит поступать кислород и накопится углекислота, которая возбудит дыхательный центр в продолговатом мозге – и произойдёт первый вдох. Далее, по версии эскулапов XVII века Уильяма Харви и Натаниэля Гаймора, одновременно с закрытием артериального протока и овального окна[10] ребёнок начнёт дышать собственными лёгкими.

      Тем не менее в прошлом, ХХ веке, прописанная живительная смесь в таких случаях тоже была не лишней.

      Закончив инъекцию, я обработал пуповину между двух зажимов и стерильными ножницами отсёк её, то есть прервал кровоснабжение плода от матери, затем запеленал ребёночка и, передав его ничего не понимающему отцу, сказал водителю: «Не гони так, Иваныч, спешить уже некуда, все разобьёмся…» – и отвернулся, глядя в окно. Всё, приехали…

      Никаких чувств я уже не испытывал – наверное, после бессонной ночи и всего пережитого тоже впал в ступор. На некоторое время в салоне скорой наступила тишина. Но Алексей Иваныч, видимо, единственный из нас не потерял надежду: он выжимал из уазика последние лошадиные силы, гнал на предельной скорости по гололёду, с воем сирены обгонял машины и вылетал

9

Преднизолон – гормон коркового вещества надпочечников.

10

Овальное окно – особое отверстие в межпредсердной перегородке, которое в период внутриутробного развития ребенка соединяет левое и правое предсердия.