Брат и сестра. Запретная любовь. Эвелин Роуз

и твердо промолвила я.

      – Наглеешь. – Он послушно сел.

      – Тебе придется раздеться.

      – Зачем? – Он удивленно взглянул на меня.

      – Зачем, зачем. – Я достала из аптечки перекись и ватные тампоны. – Вчера не получилось тебя оглядеть, а я за тебя волнуюсь.

      – Со мной все в порядке. – Возмущенно посмотрел он на меня.

      Я отложила медицинские принадлежности и принялась стягивать с него верхнюю одежду.

      – Хорошо. Я все понял. – Воскликнул он.

      – Вот почему нельзя так сразу. – Посмеялась я.

      – Эх, зачем я пошел извиняться перед тобой… – Бурчал он.

      На лице была разбита губа, а на теле пострадали только колени и голени.

      В одном спальном мешке

      После тщательной обработки ран мы оделись потеплее и направились посидеть на бревнышках, уплетая жареное мясо.

      – Потом пойдем спать? – Поинтересовался он.

      – Дрова просушил? – Спросила я в ответ.

      – Ага. Все сделал.

      – Тогда, да. Пойдем спать. – Кивнула я.

      Мы кушали под звуки засыпающей зимней природы. Закончив ужин, отправились отдыхать. Мы сняли обувь и курки. Верхнюю одежду положили сверху на спальный мешок, но спать меня совсем не тянуло.

      – Арсений. – Тихим голосом позвала я.

      – Да? – Отозвался он.

      – Я могу попросить тебя, рассказать мне о твоей маме?

      Он некоторое время молчал и тяжело дышал.

      – Что ты хочешь знать?

      – Какая она была? – Задумчиво протянула я.

      – У меня мало что сохранилось в памяти. – Шепотом сказал он. – Насколько я помню, она была приятной внешностью, добродушной женщиной и всегда пела мне, когда я грустил или не мог заснуть.

      – Ее звали Татьяна?

      – Да. – Покачал он головой. – Отец любил маму. Но когда ее настигла болезнь, он закрылся от нас, и я больше не видел мамину улыбку.

      – Я не защищаю нашего отца, но может быть, ему было страшно? – Сказала я.

      Арсений ничего не ответил.

      – Какое было у нее заболевание?

      – Опухоль. – Грустно ответил он. – Тогда она и узнала про его интрижку с твоей мамой и про тебя… Это ее окончательно подкосило. Он скрывал, что у него есть на стороне ребенок. К тому же, не первый год. Он клялся, что не вел двойную жизнь, что все это вышло случайно, только маме от этого не было легче.

      Я не стала больше ничего у него расспрашивать, а просто тихонько обняла его за руку и положила на нее свою голову.

      Когда утром я открыла глаза, то поняла что сплю с Арсением в обнимку. Он обнимал меня, а моя голова лежала на его груди. Я поспешила выбраться, расстегивая замок спальника.

      Я была немного взволнована, мое сердце стало биться чаще, а дыхание перехватывало. Почему меня так встревожили совместные объятия во сне.

      – Чего копошишься? – Поинтересовался Арсении сонливым голосом. – Я еще посплю.

      – Поспи, а я что-то выспалась.

      – Одному не так тепло. – Он потянул меня за руку. – Давай еще полежим.

      Мои