Фантастический Калейдоскоп: Механическая осень. Александр Лещенко

девять?

      – Это подтверждено.

      – Что с объектом?

      – Регрессия. Полная утрата сознания на пятидесятое возрождение.

      – Но согласитесь, предпосылки были отмечены ещё в самом начале. На тринадцатое, не так ли?

      – Интересно, очень интересно. Парадоксальные данные. Теория о бесконечном клонировании, без потери целостности личности, опровергнута полностью!

      – Нужны дополнительные исследования.

      – Военные спонсируют повторный эксперимент?

      – Безусловно.

      – Что с её семьей?

      – Всё по контракту. Год на нашем полигоне, либо до абсолютной регрессии. Посему, полные выплаты – сто миллионов рублей.

      – Сколько?!

      – У неё четверо детей, в конце концов. Этого хватит с лихвой на их обучение и безбедную жизнь ещё несколько лет после совершеннолетия. Что вы так смотрите? Как будто из вашего кармана их вынимают.

      На экранах хорошо видно девушку, в припадке безумия крушащую мебель.

      – Эксперимент признан состоявшимся?

      – Несомненно.

      – Предельное число возрождения клонов, с сохранением сознания и человечности, – сорок девять…

      – Может убавить параметр жестокости у био-конструкций загонщиков? Не влияет ли это на чистоту эксперимента? Не слишком ли часто они ждали до последнего?

      – И судя по всему, регрессия идёт быстрее, если от рождения до смерти прошло менее суток.

      – Это мы решим после проверки данных. Психологическое давление, стресс… Да, это великолепный эксперимент!

      – Что с испытуемой?

      – Объявим погибшей. Никто не спорит, что её личность умерла вчера? В СМИ опубликуйте статью о её жертве во имя науки.

      – Физическое тело утилизировать?

      – Обезвредить и оставить на балансе института. Ведь это потрясающий объект для исследований! Не сможем ли мы вернуть её личность обратно?

      – А финансирование?

      – Потрясём благотворителей.

      Туман

      Антон Филипович

      Туман окутал всё вокруг нежным сумеречным бархатом. Джон неподвижно сидел перед могилой на корточках. Его пальто едва не касалось сырого – от прошедшего недавно дождя – грунта под ногами. Мерцающая надпись на голографической надгробной пластине гласила:

      «Эндрю Хэдфилд. 2017—2045. Оставайся собой. Не забывай, кем был».

      Джон встал и перевёл взгляд на чёрное – уже почти окаменевшее – кривое дерево, возвышавшееся над могилой. Оно было подобно жуткому чудищу с изогнутыми когтистыми лапами из кошмарных снов. Прибежище умерших душ.

      Развернувшись, Джон медленно побрёл к выходу городского кладбища, где его дожидался небольшой жёлтый электромобиль.

      – Ричмонд-стрит, дом пятнадцать, – сказал Джон, разместившись на мягком сиденье такси.

      Водитель за тонированной переборкой кивнул, и электромобиль мягко тронулся с места. За окном пролетали разноцветные огни вечернего города, тонущие в мягкой пелене тумана.