3. Не путать с З. Андрей Арсеньев

тоже.

      – Ну так что же, это вы? – присаживаясь на стул.

      – Нет, – сквозь зубы. – И с чего бы это?

      – Ну не знаю. На этом теплоходе все являются подозреваемыми, даже ты! – резко мальчику, он от этого даже повеселел. – Вот что ты делал позавчера в 20:30 вечера, а?

      Никита поглядел на маму, глазами спрашивая её разрешения на ответ.

      – Ммм?

      – Был в каюте. С мамой.

      – С мамой? А подтвердить это кто-то сможет? Кроме (пауза) ма-мы?

      Никита подумал, пожал плечами и весело:

      – Не-а, – после чего вновь задрыгал ножками.

      – Ну а вы, (пауза) Си-ма? Что вы делали позавчера в 20:30 вечера, (пауза) а?

      В этот момент, делая паузы и выговаривая по-рыбьи, широко открыв рот, слова, типа «мамы» и «Сима», я лишь чудом, как понимаю сейчас, не получил леща.

      – Если это вас так интересует, – насупившись и наклонясь ко мне, – то в тот вечер с семи до… до того, как из-за этого толстяка, – на Бочёнкина, – все начали собираться в коридоре, я продрыхла, не открыв и глазу. Вас этот ответ устраивает, (пауза) а?

      Мне стало как-то не по себе от её манёвра. Она это уловила и добавила:

      – А, (пауза) Дрю-ня?

      Мне стало страшно. Я быстро повернулся к Никите, когда он выкрикнул:

      – Дрюнчестер!

      Меня так ещё никогда не унижали. Глубоко дыша, я пулей вылетел из-за стола и забегал глазами по столовой в поисках того, кто меня утешит: Бочёнкин – он сам от неё настрадался, Ивановы – тоже… Троянская! Бабушка. Бабулечка. Под мерзкий прекрасный гогот мальчишки и его матери, который она процеживала сквозь сложенные в уголке рта зубы, я двинулся к Троянской. Она уже не вязала. Все понимали, для чего я здесь и что всем им рано или поздно придётся отвечать на мои вопросы. Ивановы тоже сидели без дела перед стоящим на столе графином, ожидая своей очереди.

      Как камень с чьих-либо плеч, я свалился на стул перед Троянской и свободно выдохнул.

      – Здравствуйте.

      – Здравствуйте.

      – Вы ведь знаете, кто я и зачем здесь?

      Кивнула.

      – Зовите меня просто детектив. А мне к вам как обращаться, сударыня?

      – Марфа Васильевна я… Троянская.

      – Чудесно! Очаровательно, Марфа Васильевна! – бодро приступая к допросу и придвинувшись ближе к столу. – Скажите, пожалуйста, Марфа Васильевна, для начала, что вы делаете на этом теплоходе?

      – Плыву сына повидать, давно его не видела. Я каждый год к нему езжу. Раньше всегда поездом к нему добиралась, один раз даже вышло на самолёте, а сейчас вот в этом году решила по морю. Хет-трик, так сказать.

      – Хм, любите футбол?

      – Нет.

      – Ладно, тогда-а, к чему нам эти околичности, Марфа Васильевна, давайте перейдём сразу к делу. Что вы делали позавчера в полдевятого вечера?

      – Я была у себя в каюте.

      – Подтвердить это кто-нибудь сможет?

      – Нет, не думаю.

      – А-а когда вы ушли к себе в каюту?

      – Сразу после ужина, в семь.

      – И всё это время были у себя?

      – Да.

      – А