Ставка в чужой игре. Мэтью Квирк

на какое-то мероприятие студенческого братства. Слева пристроилась пожилая китаянка с большой сумкой из плетеного пластика.

      Она рискнула и правильно поставила десять долларов на среднюю карту. Наверное, тормознутый «крышка» зазевался, потому что забыл удвоить ставку, и бабулькина десятка осталась в игре.

      Но это не имело значения. Сдающий сунул правую карту (я следил за ней и знал, что это двойка) под бабулькиного туза в середине. Выигрышный туз стал проигрышной двойкой. Сдатчик поменял их, когда переворачивал карты. Вот почему вам никогда не выиграть, даже если у вас есть все деньги мира, чтобы перебить ставку «крышки».

      Теперь я узнал все необходимое, чтобы обчистить этих парней. Я достал из кармана деньги, примерно девятьсот долларов минус то, что потратил сегодня, и взвесил их на ладони. У меня сохранилась старая привычка носить с собой много наличности.

      – Туз – капуста, двойка – пусто! Кто не трус, тому – туз…

      Сдающий выложил карты, повторяя эту скороговорку. Пока он их тасовал, загнутый уголок на тузе исчез. Теперь он ему не требовался, потому что я достал деньги и полностью доверился красотке. Я проследил за тузом. Карты легли на газету.

      – Левая, – соврала мне красотка, продолжая за меня цепляться.

      Я положил десятку посередине, куда лег туз. Они не дадут мне выиграть, поэтому «крышка» положил двадцатку справа. Все по плану. Я удвоил до сорока на своего туза. Он ответил: 80, 160, 320…

      – Шестьсот сорок, – объявил я и выложил деньги на газету напротив туза.

      Вся прелесть такой большой ставки в том, что когда ее кладешь, то пачка денег достаточно широка, чтобы на долю секунды прикрыть карты.

      Ошарашенный «крышка» посмотрел сперва на меня, потом на оставшиеся у него деньги – пять или шесть двадцаток. Он не мог удвоить мою ставку. Облизнувшись, он повернулся к сдатчику за помощью.

      Я наблюдал, как они подсчитывают деньги, зная, что мою ставку им не перебить. Сдатчика, похоже, это не смутило.

      – А мужик-то у нас жадный. Жадность – это хорошо. Ставка шестьсот сорок.

      Ему всего-то и требовалось, что подменить туза в середине, которого я угадал правильно, одной из боковых двоек, – и все деньги перейдут к нему. Ему полагалось изобразить хотя бы легкую тревогу, а парень вместо этого сиял улыбкой. Я даже слегка засомневался. Мне совершенно не хотелось объяснять Ванессе и Энни, что мы отобедаем в «Венди»,[4] потому что меня облапошили в «три листика».

* * *

      Сдатчик взял правую двойку и перевернул ею туза, на которого я поставил. При этом он, разумеется, поменял их местами и засветил уже проигрышную (в чем он не сомневался) карту.

      – Двойка – пусто… – победно зачастил он.

      Но тут соизволил взглянуть на карты и увидел, что рядом с моими деньгами на него смотрит пиковый туз. Парень выпучил глаза.

      Зрители, не участвовавшие в мошенничестве, радостно завопили. Кто-то даже обнял меня за плечи.

      Я уже несколько лет не баловался с картами. Тем не менее проделать этот фокус было не очень-то и трудно,

4

«Венди» (Wendy’s) – международная сеть ресторанов фастфуда.