Ночь. Владимир Азаров

– ртутный минерал —

      Облив этой красной краской

      Соломенное сиденье стула, —

      Вниз,

      Вниз,

      В трещины досок пола!

      Вниз

      На волю,

      К мощеной камнями улице Арли[1]!

      Всё вниз,

      По утоптанной пыльной траве, вниз,

      Вниз-вниз-вниз,

      Вниз к реке Роне —

      Рона-Рона – река-река —

      К реке —

      Всё ниже и ниже, ниже…

      Бритва или нож?

      На стене Жёлтого дома

      Висит,

      Сверкая, острая шпага —

      Так мирно…

      Помнит она блестящую

      Спортивную игру

      Француза – заядлого шпажиста!

      Сейчас не время состязаний!

      Работать жарко с тем – к кому в Арли приехал!

      Оружие как сувенир!

      Холод около реки Роны!

      Жить годится только лишь в Париже —

      Шпажист в Арли приехал только повидаться —

      И мечта зреет слепо о Таити!

      Кровь?

      О!

      Шпага не чувствует её

      За металлическим забралом!

      Кровь течёт самостоятельно!

      Отдельно – от клинка и маски!

      Течёт,

      Сквозь дрожащую бледную поверхность,

      Живую,

      Из разновидных человеческих

      Сосудов —

      Кровотечение? Это доктор произнёс!

      Кровь? Да…

      Сама по себе!

      Кровь льётся, течёт медленно,

      Движется

      Своим извилистым путём и,

      Побеждая все преграды,

      Доходит до конечной цели,

      Растворяя свой красный природный колорит

      В водах реки,

      Которая течет так далеко от будущей Таити…

      Холодная Рона!

      Серебристая холодная,

      Вонзающаяся в рассудок, как горячка,

      Под ярким солнцем!

      Солнце жалит

      Своими острыми лучами,

      Вонзаясь глубоко, отражаясь

      В флуоресцирующих волнах Роны,

      Расплавленный металл солнечной плазмы —

      Вибрирующее дышащее зеркало

      В обрамлении двух берегов:

      Зеленых, золотых и желтых,

      Нарисованных изгибом неустанной кисти,

      Рукой – только что бросившей

      В Гогена ртутную киноварь!

      Взрыв! Кровь стынет в жилах!

      Вороны летят на полотне огненного солнца!

      Спасибо, вороны! Вы – стая тёмных облаков!

      Умные чёрные птицы!

      Ваш окрылённый холод

      Скроет раскалённый огонь летящего напитка!

      Его безумие рядом с молнией!

      Его лихорадка под ярким солнцем!

      О птицы! Укройте меня своей тенью!

      Но оставьте меня все!

      Оставь мой ум и чувства!

      Я жажду лишь невидимой улыбки —

      Улыбки несуществующего Господа!

      Сен-Реми-де-Прованс[2]

      Река Рона!

      Сен-Реми-де-Прованс!

      Лечебница

      Святого доброго Петра!

      И рядом городок Арли —

      Эй, моя новая французская обитель!

      Ты

1

Арль и Ван Гог – это неразрывная ассоциация для всех, кто любит искусство. Именно здесь художник создал более 180 работ маслом. В Арле у него произошел нервный срыв, когда он сам себе отрезал ухо. В Арле Ван Гог впервые угодил в лечебницу. Но также именно здесь он начал свой цикл ночных работ, продолжением которых стал, наверно, главный шедевр Ван Гога – «Звездная ночь над Роной».

2

С мая 1889 г. по май 1890 г. Винсент Ван Гог добровольно переезжает в лечебницу для душевнобольных в Сен-Реми. Несмотря на повторяющиеся время от времени припадки, Винсент продолжает напряженно работать, видя в этом единственное средство спасения от своей болезни. Так возникает ряд пейзажей, изображающих виды из окна мастерской и сад, а когда художнику разрешили под присмотром покидать убежище, то и окрестности Сен-Реми. Но очень часто, вынужденный к тому обстоятельствами, Винсент работает по гравюрам с Рембрандта, Милле, Делакруа, Домье и Доре. За год нахождения в клинике Ван Гог создал около 150 работ.