Колючее счастье для дракона, или Инквизиции требуется цветовод. Марианна Красовская

она не воспротивилась? Молча, уверенно так. – Куда вы теперь?

      – Нужно в город к врачу, – всхлипнула Соня с облегчением. Как-то вдруг Соня поняла интуитивно: она теперь не одна. Было что-то этакое в этом латыше… какая-то уверенная властность. Ей помогут. Проблема, поделенная на двоих, становится куда более простой.

      Мужчина со знанием дела потрогал губами лоб девочки, бессильно обмякшей на его крепких руках, и выругался. Судя по странной фонетике, на латыни.

      – Здесь только медсестра, а у нее только зеленка, – взахлеб объясняла Соня. – Нужно скорую, а как она приедет по снегам? Я хотела в администрацию, чтобы они позвонили… куда-нибудь… – голос ее виновато затих.

      – Администрация будет счастлива в этом участвовать… Идемте. Сами себя как чувствуете?

      – Не подохну, – вот грубить Эндрису не стоило, конечно, но нервы у Сони начали сдавать.

      Он молча кивнул, взглянув на нее очень пристально и не дожидаясь развития материнской истерики, быстро двинулся в сторону… куда это он?

      Оставалось ему лишь довериться. Собственно, какого-то выбора у нее и не было, и Соня рванула следом за негаданным своим помощником.

      – Тут у меня есть свой транспорт.

      – Вертолет, что ли?

      – Лучше, я вас уверяю. Пока я прогреюсь, вам нужно быстро сбегать собрать вещи в больницу. Документы, деньги, одежду. И если успеете – вообще соберитесь.

      – А Леська? Если ей станет плохо? В смысле, еще хуже?

      – У меня есть практика медицинской помощи. Экспедиционный опыт. Все будет хорошо, – он вдруг взял ее за руку осторожно и пожал пальцы, словно в подтверждение слов поддержки.

      Теперь уже Соня пристально вглядывалась в лицо этого… экспедитора. Можно ли доверить ему самое драгоценное? Убережет ли, справится ли? Эндрис был совершенно, непоколебимо спокоен. Ни малейшего всплеска паники в глазах, ни слова укора. Только горячая твердая рука. Невольно вспомнился Борис в таких ситуациях. Он для начала бы раскричался, обвинив жену во всех смертных грехах, суетился бы, нервничал. Потом, конечно, все решил бы, но Соня обычно после его “решений” была выжата как лимон. Здесь было по-другому и, наверное, именно это убедило ее: все будет хорошо.

      – Идите, Соня. С Лесей я сам разберусь.

      Быстро кивнув, она помчалась стрелой в свой номер, где покидала в большую спортивную сумку все, что нашла. К счастью, вещей у них было совсем немного. Несколько кофт, спортивный костюм, тапочки… Документы, телефоны, зарядные устройства, альбом с Лесиными художествами.

      Схватив сумку, Соня поволокла ее к стоянке. Ей казалось, что она бежит очень медленно, что упускает драгоценные минуты, но Эндрис, ожидавший ее у огромного черного джипа, больше похожего на вездеход, одобрительно кивнул. Успела? И снова ни слова упрека. Странный он какой-то.

      – Она спит, – как он понял, что нужно было сказать? – Поедете на заднем, кресел и фурнитуры для детей в машине нет, надо будет обзавестись. Пять минут и вылетаем, усаживайтесь.

      Отобрал молча сумку, открыл дверь, подал руку, подсаживая.