Другая сторона. Камешек. Владимир Волоцкий

– сын моего друга. В Ливадии голод – сам, наверное, знаешь, вот его отец и попросил меня отвести его к родственникам, в Равнины. Мне по пути, я и взял. Не мешок с песком нести. Мне несложно.

      Слушая напевную речь Йолрика, Алиса чуть было сама не поверила в эту историю, так правдиво она звучала. Казалось, еще немного – и она вспомнит жизнь в Ливадии… может, и вспомнила бы, будь она на самом деле мальчиком. Глядя на искренне и дружелюбно улыбавшегося охраннику Йолрика, никак невозможно было подумать, что он лжет. В голове у Алисы возник сумбур. Две противоречивых истории боролись за право быть правдой.

      Стражник же только кивнул и отдал Йолрику свиток.

      – Продаешь что? – спросил он равнодушно.

      – Нет, – отозвался Йолрик. – Только камешки на еду хочу поменять. Путь неблизкий.

      – Проходите, – махнул рукой стражник. – В городе, правда, сегодня много народа ночует, место поискать придется.

      – Поищем, – сказал Галед, снова навьючив на себя вещи. – Как живете? Все тихо? Волколаки не нападали?

      – В это лето как с цепи сорвались! – охотно ответил стражник, пропуская в ворота Галеда и Алису. – Да такие лютые! Детей сколько перетаскали, жуть. А то и взрослых, кто зазевается. Мы в Столицу письмо написали, ждем теперь.

      – Облаву хотите делать? – заинтересовался Галед.

      – А что еще делать? Осмелели! Того гляди в двери полезут.

      Странно, но с Галедом стражник, казалось, разговаривал охотнее, чем с Йолриком, совсем сбив с толку Алису.

      Галед, заметив, что Йолрик уже шагает по улице, быстро простился со стражником и поспешил за эльфом. Алиса тоже догнала Йолрика и пристроилась рядом, примерив свой шаг под его шаги.

      Перед ней раскинулся невиданный город. Почему-то она думала, что он будет похож на те города, к которым она привыкла, с многоэтажными домами и фонарями на улицах. И была удивлена тем, что увидела. Хотя дома в два, а то и в три этажа встречались не так уж редко, город все же был одноэтажным. Фонарей не было совсем, а тусклые окна почти не освещали улиц. Громоздкие и грубые каменные дома лепились друг к другу, едва оставляя место для прохода. Так что весь город был пронизан узкими, похожими на норы ходами, которые и улицами назвать язык не повернется.

      Ближе к центру проходы стали пошире, иногда даже превращаясь в площади, и начали попадаться люди. Алиса плотнее прижалась к Йолрику, но тот отстранил ее.

      – Иди рядом, но не липни, – велел он. – И за руку меня не хватай.

      – Почему? – Алиса уже еле передвигала ноги, и ей хотелось не только повиснуть на нём, а и на ручки попроситься.

      – Не надо привлекать внимания.

      – Здесь, что, не принято детей за руку водить? – надулась Алиса.

      – Мы разных рас, – пояснил Йолрик. – За моего сына ты вряд ли сойдешь. Ошейника на тебе нет, стало быть, ты не раб. А все остальные варианты наших отношений, которые могут прийти в голову окружающим, тебе не понравятся.

      Алиса не стала переспрашивать, интуитивно поняв, что он говорит о чем-то крайне отвратительном.