Ты моя, Птичка!. Елена Спирина

уехала моя тетка. Света была не родная мне, это сестра отчима, однако, относилась она ко мне, как к собственному сыну. Хотя тут больше подходило, как брату, младшенькому, но брату. Свете было всего лишь двадцать лет.

      Я спросил батю, тот, отвернувшись, сказал, что она уехала за границу, поступать на модельера. Я знал, что она увлекалась этим и мечтала учиться в Париже, а потом работать в каком-нибудь доме мод. Однако, батя решил, что пускай лучше тут рядом, и на медицинский. Да и работу всегда найдет. Все же брат как ни как хозяин престижной клиники и не одной.

      Светка, конечно, не сильно расстроилась, потому как в медицину ее тоже тянуло, призвание у них что ли такое в семье. Однако, Париж и дом мод осталось ее мечтой.

      И вот тут оказывается, что батя все же пошел на уступки и отпустил ее. Я говорил ему, что не могу дозвониться ей, но папа сказал, мол, подожди, она сама позвонит, как обустроиться и поступит. Если что, он передаст ей привет. И пусть я замечал, что слова о сестре давались ему с трудом и при этом он не смотрел мне в глаза, однако, я и не заподозрил ничего плохого.

      Ленька с теткой не общался, Галчонок была малой, а мать… мать Светку ненавидела,… в принципе, как и меня.

      Однажды, я подошел к Лёне и спросил.

      – Лёнь, ты не знаешь, Света не звонила? – брату было уже девятнадцать. Батя ему машину даже подарил, правда, меня он на ней за год не разу даже не прокатил, но я и не просил.

      – Слушай, мелочь, отвали. Угомонись, не позвонит твоя Светка больше. Все, бывай, – махнув рукой, он схватил ключи с крючка и вышел на улицу.

      Только спустя долгие месяцы я узнал, что в тот день Леня впервые сказал правду, хотя недолжен был. За это и машины на два месяца лишился. Матери тоже на мои вопросы хотелось съязвить и кинуть что грубое, но она лишь отмахивалась от меня, как всегда, в общем-то.

      Наконец, настал долгожданный день, и батя повез меня в деревню к ба и деду. К моей Снегурке.

      – Не ерзай ты, малец, – смеялся батя, когда мы ехали уже по самой деревне. Оставалось до дома ба не больше ста метров.

      Мы остановились у калитки дома, но я побежал в соседнюю. Открыл ее, промчался по тропинке к дому и стучал в заветную дверь дома моей Снегурки.

      Сердце билось так, что я, казалось, не на машине расстояние от дома преодолевал, а пешком, без остановок…

      Открылась дверь и на пороге стояла… Лиза.

      – Ой, привет, привет, Антоха. – полезла она обниматься, как та самая мама дяди Федора из «Простоквашино».

      – Привет, – буркнул я и заглянул ей за спину. – Где Василиса?

      – Васька? А, так она у тетки нашей, та приболела и Ваську отправили поухаживать.

      – Где? Где живет ваша тетка… в этой деревне? – ели слова из себя мог выдавить.

      – Нет, что ты… Далеко отсюда.

      –А когда… когда Вася вернется? Завтра? – с надеждой спросил я.

      – Да что ты такое говоришь. Васе взяла больничный и на неделю останется там, а может и еще дольше. Мама вообще сказала, что, возможно, придется ее в школу тамошнюю перевести.

      – Как?

      – Вот