Ключ. Александр Иванов

бы там, пока окончится война!

      – Стоял я возле наших полководцев-

      Стал собеседник отвечать, -

      Там, где начальники – я в той же лодке!

      За ум, за смелость любит меня царь!

      А обучался драться я у самых лучших,

      У мастеров меча и топора!

      На вашей стороне такие не найдутся,

      Но если снять кота с березы, это к вам!

      – Известно, у начальства подчиненных много!

      Попробуй всех их сосчитай

      От самых важных до уборщиц, -

      Боец второй не стал молчать. –

      Ты у начальства, да, в почёте:

      Пойди, уйди, да принеси!

      Всегда у них на лучшем счёте –

      Выносишь ночью им горшки!

      Спор продолжался очень долго.

      Две лошади уже храпят.

      Склонилось солнце к горизонту,

      Опять свой выполнив обряд.

      Два собеседника кричали,

      И спор их был всё горячей!

      И эти строки написал вам

      Не самый храбрый из людей!

      Выбор

      Можно рассказать о самом тайном,

      Можно скрыть все то, что наяву.

      Не узреть в закономерности случайность,

      Не понять, что случай и есть – суть!

      Можно наплевать на все законы

      Или догмы чтить до жжения в груди.

      Можно и садизм принять за норму,

      Со святостью слегка повременив.

      Можно расцвести, тянуться к свету,

      Или вдруг затухнуть как свеча.

      Можно стать словоохотливым поэтом,

      Или так всю жизнь и промолчать.

      Нет сомнений, что все повторится снова.

      Нету веры в то, что цикл завершен.

      Я убежден, что будут перемены,

      И в том, что их не будет убежден.

      Лжепророк

      Гремит твой звонкий голос, взгляды приковывая.

      Ты силой слова Всех людей заставил думать по-новому.

      При появлении твоем, тела сгибались в поклоне.

      Ты с площадей вещал о том, что перепишешь историю!

      И каждый кто проникся верой, нес к тебе свое золото.

      Каждый кто проникся верой делал это осознанно,

      Забывая всё, что не связал своем уме с твоим обликом.

      «Гремит» твой голос так безжалостно на каменных скрижалях.

      По сотне раз каждый прочел их в час тоски и печали,

      Ища спасенье не в себе, а в этих странных писаниях.

      Ты называл их откровением, священным уставом,

      Сошедшим даром, текстом жизни, это – гибель незнания!

      Ты сам себе поверил, что сдержал обещание!

      Повсюду лжепророки, самозванцы и прихвостни.

      Кто-то доверяет им ведь право на истину?

      Волк в овечьей шкуре на священном пиру

      Скрывает за улыбкой наточенный зуб.

      Ученик вора

      Ученик

      Та девушка вновь меня ждет.

      Запомнился ей и, отныне,

      Заставили сердце её

      Болеть и страдать мои силы.

      Она знать не может того,

      Какими я целями движем,

      И снова смотрит в окно,

      О любви мечтая из книжек.

      Девушка

      Ты