Бричмулла. Григорий Корюкин

а при необходимости – поднимаясь вверх, до отмеченных на карте выработок и лазов. Ущелье, в котором протекает река, очень глубокое. Около устья располагается старая дорога, ведущая к закрытому руднику. Далее по ущелью реки дорог нет, только пешеходные тропы, которые также теряются и исчезают. Приходилось обходить все прижимы и карабкаться по скалам.

      На расстоянии около 18–20 км от устья долина реки расширяется, и около реки располагается березовая роща, это маленькое Подмосковье, а сразу за ним выше по течению река сжимается отвесными скалами, имеющих высоту до 25 метров, которые образуют каньон шириной около 3–4 метров, длиной 20–25 метров, сквозь который протекает река Коксу.

      На входе в щель вода имеет бурное течение, которое мощно бьется о скалы и образует водный колодец диаметром 5–6 метров. Далее из-за большой глубины поверхность реки ровная и спокойная. По обеим сторонам «щели» возвышаются вертикальные скалы, на выходе образуется небольшой залив с песчаным берегом, рядом расположена березовая роща. Мы опробовали песчаную отмель на берегу, прошлиховали пробы. Однако следов золота в песке не обнаружили.

      В верхнем течении река оказалась совсем непроходима по руслу, так как скалы с двух сторон сжимали ее, образуя крутые и отвесные сбросы.

      Мы опробовали и провели шлихование 6 устьев притоков. Признаков золота нигде не было. Лишь в притоках Айрык, Замбат, Корумтор, Тактор, и Устарасай отмечались следы – 1–2 золотинки. Решили забираться вверх по устьям впадающих рек. Нам здорово повезло. На одном из притоков я увидел рукотворные насыпные валы, очень похожие на горные отвалы. Сверху насыпей были отчетливо видны разрушенные лазы без крепи. Вокруг отмечались в основном песчано-глинистые породы с валунами и галечником. По-видимому, это были отложения надпойменной террасы. Вышезалегающие отложения торфа представляли переотложенные глинистые породы с галькой и щебнем. Все отвалы были буйно покрыты зарослями кустарника. Я набрал полный лоток рыхлых пород из подошвы осадочной толщи, освободил пробу от грубообломочного материала и пошел к реке шлиховать грунт. И случайно наткнулся на старый арык, который был направлен в сторону отвалов. Арык уже давно зарос и осыпался, но его очертание просматривалось уверенно. Прокачав лоток с десяток раз и слив воду с легкой фракцией шлиха, я обомлел: в лотке блестело 4–5 малюсеньких золотинок. Последующее шлихование подтвердило первый результат.

      – Ура! Мы нашли проявление золота. Спасибо древним рудокопам! – воскликнул я и поцеловал карту. Азим похлопал меня по плечу. И показал на три камня, воткнутых в склон.

      – Что это за знаки, Азим?

      – Это могилы рудокопов. Кто-то убил их. Но убийцы, видно, побоялись аллаха. Похоронили старателей по-человечески.

      Мы поспешили вниз, к дому, где нас ждала Азиза.

      Солнце уже спускалась за горы. Небо горело оранжевым сиянием. Дневная жара отпускала. Мухи облепили наши потные лица, но были ленивы и не назойливы. В небе кружил над рекой беркут.