Отпуск на двоих. Эмили Генри

всех братьев Алекса Дэвид всегда был моим любимчиком. Правда, я до сих пор не была уверена, что он достаточно взрослый для того, чтобы вступать в брак.

      Когда я сказала это Алексу, он написал мне следующее:

      «Ему двадцать четыре. Не могу представить себе, чтобы я в таком возрасте согласился на брак, но все мои братья женились рано. Да и Тэм замечательный. Даже папа с этим согласен. Он прикрепил на заднее стекло автомобиля надпись «Я ГОРДЫЙ ХРИСТИАНИН, И Я ЛЮБЛЮ СВОЕГО СЫНА-ГЕЯ».

      Я даже кофе от смеха поперхнулась, когда это прочитала. В этом был весь мистер Нильсен, да и с нашей с Алексом старой шуткой о том, что Дэвид – любимчик семьи, эта история сочеталась неплохо. Алексу не позволяли даже слушать любую музыку, кроме церковного хора, пока ему не стукнуло четырнадцать и он не пошел в старшую школу. Когда же он решил отправиться в светский университет, мистер Нильсен устроил настоящий траур.

      Но на самом деле мистер Нильсен очень любил своих сыновей, и он всегда занимал их сторону в тех вопросах, которые напрямую касались их личного счастья.

      «Если бы ты женился в двадцать четыре, тебе бы пришлось жениться на Саре», – написала я.

      «А тебе – на Гиллермо», – ответил он.

      Я в ответ просто отправила Алексу его же собственную фотку с Лицом Грустного Щеночка.

      «Умоляю, скажи, что ты больше по нему не сохнешь», – попросил Алекс. Они с Гиллермо никогда не ладили.

      «Конечно, нет, – написала я. – Но это не мы с Ги постоянно друг друга мучили и вечно то расставались, то снова сходились. Это ваша с Сарой фишка».

      Алекс печатал, потом останавливался, потом снова начинал печатать, и длилось это так долго, что я начала задаваться вопросом, не специально ли он капает мне на нервы.

      Но он так ничего мне и не ответил. Только на следующий день прислал картинку: фотография черного халата, на спине которого стразами было выложено: «ГЛАВНАЯ СУЧКА В СПА». Комментарий Алекса гласил:

      «Форма для летнего путешествия?»

      Совсем не похоже на разумный аргумент, который можно было бы применить в нашем споре. Таким образом с темы Сары мы соскочили, что дало мне понять – между ними творится какая-то ерунда. Опять.

      И даже теперь, когда я сидела в тесном и душном самолете, выруливающим в сторону Лос-Анджелеса, и пыталась прийти в себя после детских криков, одна мысль об их с Сарой возобновившихся отношениях вызывала у меня легкую тошноту. Мы с ней никогда не были друг от друга в восторге. Я сомневалась, что, если они встречаются, она одобрила бы наш с Алексом совместный отпуск. А вот если они только собираются снова начать встречаться, тогда, вполне возможно, это наше последнее летнее путешествие.

      Они поженятся, заведут детишек, начнут возить их в Диснейленд, и никогда мы с Сарой не станем достаточно хорошими подругами, чтобы мне позволили быть частью жизни Алекса.

      Я засунула эту мысль куда подальше и принялась набирать сообщение Дэвиду:

      «Я ТАК СЧАСТЛИВА И БЛАГОДАРНА ЗА ТО, ЧТО ВЫ МЕНЯ ПОЗВАЛИ!»

      Он в ответ прислал мне гифку с танцующим медведем, и я перешла к диалогу с мамой.

      «Обними