Отпуск на двоих. Эмили Генри

и мы с Алексом все еще близкие друзья, планирующие совместный отпуск в полуночных эсэмэсках.

      Я снова стерла сообщение, сделала глубокий вдох и написала: «Эй».

      – Эй? – рявкнула я, начиная всерьез на себя злиться. Идущий по улице прохожий подскочил от неожиданности, задрал голову, изучая сидящую на балконе меня, пришел к выводу, что я разговариваю не с ним, и поспешил дальше.

      Ну нет. Я не собираюсь отправлять Алексу Нильсену сообщение, в котором говорится просто «Эй».

      Я выделила слово, чтобы удалить его, и тут произошло кое-что абсолютно ужасное.

      Я совершенно случайно задела кнопку «отправить», и СМС ушелестело прочь.

      – Черт-черт-черт! – зашипела я и принялась неистово трясти телефон в надежде, что он отдаст СМС назад. – Нет-нет-не…

      Треньк.

      Я застыла с открытым ртом. Сердце в груди колотилось, а живот скрутило спазмом.

      Новое сообщение. Отправитель: Александр Великий.

      И в нем одно только слово: «Эй».

      Я была настолько ошарашена, что чуть не отправила «Эй» в ответ. Как будто я ему вообще ничего не писала, как будто это Алекс вдруг появился из ниоткуда и принялся мне эйкать. Но он, конечно, не тот человек, который стал бы так делать. Это я тот человек.

      И поскольку я тот человек, который отправляет наихудшие текстовые сообщения в мире, теперь мне предстоит понять, как перевести эту беседу в более естественное русло.

      Что же мне сказать?

      «Как ты?» звучит слишком серьезно? Если я спрошу у Алекса, как он, будет ли это выглядеть так, словно я хочу получить следующий ответ: «Поппи, я по тебе ужасно скучаю. Просто не представляешь, насколько»?

      Может, начать с чего-нибудь более безобидного? «Чего нового?», например?

      Но то, что я пишу Алексу спустя столько времени – уже само по себе чрезвычайно странно, и если я буду это игнорировать, то ситуация станет еще более странной.

      «Прости, что я написала тебе «Эй» по СМС», – набрала я. Затем стерла и предприняла вторую попытку в более забавном ключе:

      «Наверное, ты теряешься в догадках, зачем же я тебе пишу».

      Получилось совсем незабавно, но что я могла поделать? Я стояла на своем крошечном балкончике, трясясь от нервного ажиотажа, и боялась, что если не отвечу как можно скорее, то момент будет упущен.

      Так что я отправила сообщение и принялась ходить взад-вперед. Правда, балкон у меня совсем маленький и стул занимает добрую половину пространства, так что, по сути, я просто крутилась на месте, сопровождаемая стайкой мотыльков, прилетевших на свет моего телефона.

      Снова тренькнул телефон, и я свалилась на кресло, открывая сообщение.

      «Это насчет сэндвичей, которые пропали из комнаты отдыха?»

      Секунду спустя пришло и второе сообщение:

      «Потому что я их не брал. Там же не стоят камеры наблюдения, правда? Потому что если стоят, то я приношу извинения».

      На моем лице расцвела улыбка, и напряжение в груди ослабло, смытое волной облегчения.

      Дело