Обитель Порока. Иван Мисюряев

лобового стекла выдавало его незаконченность. Кристин с интересом осмотрела автомобиль.

      – Ты собираешь его для Ганца?

      – Сначала это было так, но сейчас это моя машина. Если я успею собрать ее до субботы, она станет моей.

      – Но завтра уже Пятница.

      – Я все успею. Николя мне говорил, что после автопробега эти автомобили можно выгодно продать на аукционе в Монако. И я продам ее. Нам хватит этих денег, чтобы начать новую жизнь вдали от Ганца, этого особняка и всех его жителей.

      – Я не могу бросить родителей.

      – Мы можем взять их с собой.

      – Это вновь звучит по-ребячески. И куда ты хочешь поехать? Чем мы там будем заниматься? Или ты не думал об этом. Твои порывы очень милы, но не более.

      – Я не понимаю, чего ты хочешь?

      – Я хочу свободы для себя и своих детей. Я хочу, чтобы Париж сменял Лондон за окном, когда этого захочется. Я хочу жить, а не выживать. И я не буду тебе лгать, ты подкупил мое черствое сердце своей невинностью, но признайся себе, если я буду с тобой, мы будем постоянно думать о деньгах. Да, быть может, счастье будет скрадывать минуты нужды, но наши дети также начнут свою жизнь с барахтанья в болоте долгов и плохих вещей. Мне нужен мужчина, способный обеспечить свое продолжение рода. Ты греешь мою душу, но этого мало. Не смотри на меня мокрыми глазами котенка, ты сам просил сказать, чего я хочу. Я, прислуживая и подметая, пропустила сотни концертов, выставок и премьер в театрах. Я не узнала ничего нового за последние три года, я не хочу так больше жить. Ты сам служишь этому Ганцу. Тебе всего семнадцать, ты еще юн, но юность убегает быстрее ночи, а, когда твои тридцать лет начнут корить тебя за все, что ты упустил, я не хочу оказаться под рукой для вымещения злости. Я буду с тобой честна. Если ты хочешь, я буду рядом, но как друг или просто образ, которым ты себя тешишь.

      – Быть может, в твоих словах больше правды, чем в моем обещании защитить тебя от слез, но все эти слова сотканы из переживаний. Ты пытаешься обезопасить себя от ненужной привязанности. Да, возможно, я не претендую на все состояние Градских, но теперь даже юридически я один из них. Это ведь что-то значит. Я смогу обеспечить тебя и наших детей. Если ты будешь рядом со мной, я положу свою жизнь к твоим ногам. Я сделаю все, чтобы улыбка не сходила с твоих губ, а глаза так же горели, как и при нашем первом поцелуе. Просто доверься мне, сегодня я уже постоял за тебя. Триша теперь не побеспокоит тебя. И я готов быть всегда беспощадным с другими ради тебя.

      – Ты желаешь мое тело, но не душу. Как можно желать того, чего не знаешь?

      – Так расскажи мне, расскажи мне все о себе. Я пока что только чувствую тебя, но это чувство нефальшиво. И ты это видишь.

      Кристин вновь оказалась на минимальном расстоянии от губ Стэфана. Ее глаза с надеждой впивались в этого искреннего юношу, а сердце поверило влюбленному мальчику, но жестокий разум вновь припомнил Ганца и похотливые сеансы, а до этого работу официанткой. Нет, больше она такого не хотела.

      – Прости меня,