Обитель Порока. Иван Мисюряев

еще не было. Стэфан решил, что он должен заботиться о своей любви, и отправился в особняк и, не успев переступить порога, тут же столкнулся с Тришой. Теперь владычица поместья была в образе уставшей успешной женщины. Увидев Стэфана в дверях, она не упустила возможности пустить колкость в его адрес.

      – Смотрите, кто объявился! Что, надоело играть с поношенными игрушками Ганца?

      Стэфан никогда не испытывал такой неприязни к живому существу. Его мысли пытались отыскать ответ для заносчивой кухарки и не просто ответ – ему хотелось уничтожить ее, стереть с лица земли. Если бы сейчас у него был пистолет в руке, он бы, не задумываясь, сразил ее смертельным выстрелом. Когда его злая сторона захватила контроль над разумом, нужные слова тут же пришли в голову:

      – Послушай, ты грязная кухарка, я не спрашивал твоего мнения или ты забыла, что Ганц вернул тебя готовить? Так что хватит тут прохлаждаться, иди быстренько приготовь нам с управляющей вкусный ужин и достань из резерва хорошего красного вина. Если я увижу, что этим всем занималась не ты. Я позвоню Калипу, и ты отправишься назад в деревню доить коров. И я не играл с поношенной игрушкой Ганца, как ты удачно выразилась про себя. Если через час в зале не будет накрыт стол, в одну минуту одиннадцатого твой жалкий маскарад закончиться в этом особняке навсегда.

      Триша не ожидала такого ответа от безобидного мальчика, еще недавно благодарившего любого за внимание в свой адрес. Сейчас перед ней стоял настоящий Градский. Всю эту унизительную речь слышал уборщик и по совместительству любовник Тришы. Маркос бросил швабру и, засучив рукава, направился защищать честь своей девушки.

      – Постой, нам стоит с должным уважением относиться к внуку Ганца, – окликнула его Триша.

      Триша, глотая горькие слезы, низко поклонилась Стэфану.

      – Как пожелает Месье, ужин будет готов вовремя.

      Злоба, наслаждавшаяся победой над Тришой и над ее прихлебателями, постепенно выветрилась из Стэфана. Юноша пришел в себя, когда его тело, водрузившись на стул Ганца, сидело во главе большого средневекового стола. Триша накрыла на стол, а после смиренно встала на колени перед Стефаном.

      – Что-нибудь еще, мой повелитель?

      Стэфану стало невыносимо мерзко. Встав с трона Ганца, он ответил:

      – Не трогай меня и Кристин и можешь дальше делать тут, что хочешь.

      Стэфан забрал бутылку вина и две тарелки с едой. Как раз в это время Кристин вернулась обратно. Ее ожидал накрытый стол и преданные глаза влюбленного юноши. Кристин села на кровать Николя и, посмотрев на Стэфана, уставшим голосом спросила:

      – Что это?

      – Я раздобыл нам еды. Я знал, что ты приедешь голодная.

      – С чего ты это взял? Я ездила домой и покушала там.

      Глаза Кристин были красными, а нос все еще шмыгал. Влюбленный юноша тут же заметил это:

      – Ты плакала? Что-то с мамой?

      – Нет, с ней все хорошо. Просто почему-то я решила, что теперь смогу жить своей жизнью.

      – А разве