Находка для вечности. Анастасия Лучинская

письмо и еле выговорила:

      – Прочтёшь через два часа после моего ухода, не раньше.

      Обратно я почти бежала. Куда? Как всегда, прочь от своей любви. Я схватила сумку, все свои вещи и, не задерживаясь больше на Третьяках, быстро пошла на остановку автобуса, словно спасаясь от погони. В автобусе я отвернулась далеко к окну, лицо горело, в голове был туман, в ушах шумело. Полное отсутствие мыслей. Я ничего не видела и не слышала. Только ощущение того, что свершилось. Я была подобна больному в горячке, но сердце моё ликовало. Теперь он на всю жизнь будет знать мою тайну! Маленькая крупица отломилась от моего огромного несбыточного счастья. Дома, чтобы никто ничего не заметил, я погрузилась в ванну и там дала волю слезам.

      Долгое время это письмо служило мне утешением, мысленно я перечитывала его, воображая, что говорю с Вадимом. Но никогда я бы не осмелилась произнести эти слова прямо ему в лицо. Я словно подчинялась какому-то запрету.

      – Приехали, – сообщила мне Анна, – куда ты опять улетела?

      – Есть одно место – страна воспоминаний. О, Боже, как я устала нести этот груз.

      Женя собирала сумки, она уезжала на следующий день после нас.

      Я позвонила Ирке в Слоним и с трудом узнала её голос. Оказывается, он у неё низкий и грудной. Это как встреча с юностью. Поговорили о том о сем. Вот уж не ожидала – она тоже недовольна своей профессией:

      – И накой я выбрала медицину?! Экономика нравится мне больше. А тебе подошел бы ин яз.

      – Эта мысль уже во мне состарилась, – засмеялась я, – всю жизнь сама себе об этом говорю, но ничего не поделаешь. Зато язык – моё постоянное жизненное хобби.

      – Светочка, когда ты приедешь в следующий раз, я надеюсь, что мы непременно увидимся.

      – Разумеется, – заверила я её, но с большим сомнением. Призрак Вадима стоял на страже.

      К поезду за полчаса подошёл Зиновий, невозмутимый, в рыжей кожаной куртке и в шляпе – настоящий ковбой из американского фильма. Видна затейливая рука Клары. На последних минутах прибежала Алёнка. За несколько лет из преуспевающей бизнес-леди она превратилась в алкоголичку и вела образ жизни бомжа.

      Горести, которые одна за другой сваливались на детей тёти Киры, словно проверяли её сердце на доброту. В лихих девяностых вместе с машиной похитили Игоря, когда он был уже в чине подполковника и жил в Москве. Она так и не увидела сына, но все верила, что когда-нибудь он вернется.

      От вида Алёнки у меня разрывалось сердце. Я не выдержала и сунула ей тысячу рублей. Аня последовала моему примеру.

      – Зачем, всё равно пропьет, – шепнула мне Женя.

      Проходящий берлинский поезд стоял всего три минуты, и мы не попрощались, как следует, не сказали друг другу нужных слов, а только наскоро обнялись, даже я с Зиновием. Ненависть моя к нему давно прошла, но оставила свой след.

      – Спасибо, – кричала Алёнка. Она бежала за поездом и плакала, размазывая слезы по грязному