Кузькин отец. Сергей Романюта

было бы разбавить водку, не было. Так что мне предстояло стать свидетелем того, как туземцы пьют свою водку неразбавленной.

      Федор откупорил бутылку, налил приблизительно четверть стакана и протянул мне.

      – Не боись, я никогда не ошибаюсь. Огонь! – сказал он. Я не понял причем здесь огонь. Только сейчас до меня дошло, что не только увижу своими глазами как пьют неразбавленную водку, но и мне самому предстоит сделать тоже самое. Я хотел было сказать, что водку следовало бы разбавить, но если честно, постеснялся. Мне не хотелось выделяться среди туземных жителей да и то, что в кармане у меня были сигареты, которые, как я уже убедился, убирали вредные воздействия спиртного, придали мне уверенности.

      Сосредоточившись, я выпил. Когда выдохнул, то понял, почему Федор сказал про огонь, во рту и в желудке было такое ощущение, будто проглотил горящий факел, правда в желудке ощущение было не таким сильным и скорее приятным.

      Выпив, я поспешил закурить и заметил, что это произошло у меня как бы автоматически. Федор налил еще и теперь водку выпил Николай. Перед этим он что-то пробормотал, резко выдохнул и одним залпом выпил. Выглядело это весьма эффектно, надо будет самому попробовать, решил я. Затем выпил Федор. Сделал он это просто мастерски. Такое впечатление, что он пил водку каждый день по нескольку раз, потому что даже не поморщился.

      Выпив, он попросил у меня сигарету и спросил:

      – А ты откуда будешь? Я тут всех знаю, а тебя вижу впервые…

      Я опять удивился, как он определил что я иностранец? Ведь я до сих пор не сказал ни слова, а одет был точно также, как и все туземные мужчины. Не знаю почему, может быть потому, что сегодня мне встречались добрые и отзывчивые люди, я вдруг сказал, что приехал из КОШЭ. Конечно же я не стал уточнять, что состою на дипломатической службе, а сказал, что приехал в командировку. Кстати, то что я нахожусь в этой стране в командировке – вообще-то так оно и есть. Я ожидал что мои новые знакомые обрадуются, и захотят подробнее расспросить меня о моей прекрасной стране, но все опять получилось не так.

      – Молодец что приехал, мы гостям всегда рады. – сказал Федор и продолжил. – Вот только зря вы негров угнетаете.

      Я даже опешил от такого заявления. Пришлось объяснять не только Федору, но на всякий случай и Николаю, что никаких негров в КОШЭ нет, а есть эдемоафриканцы. И что никто их не угнетает, что в КОШЭ все люди равны, а любое угнетение очень строго карается.

      – А почему они у вас тогда все бедные? – не унимался Федор. Оказывается, в Советском Союзе мало того, что практически ничего не знают о моей стране, но даже то, что знают, перевернуто с ног на голову.

      Опять пришлось объяснять, что эдемоафриканцы на самом деле никакие не бедные, что бедных людей в КОШЭ нет совсем. Если у человека есть работа, он богатый. А работа у граждан КОШЭ есть у всех, не работают только лентяи и те, кто болен.

      – А почему тогда их в ваши автобусы не пускают? –