Мои литературные святцы. Геннадий Красухин

был поставлен спектакль по этому роману. Главную роль сыграл Владимир Рецептер. В спектакле были заняты актёры Большого Драматического театра.

      Однако Госкомитет по радио и телевидению пьесу запретил. Единственно, чего добилась протестующая интеллигенция, – это закрытый просмотр фильма-спектакля в музее Бахрушина в Москве. Несмотря на почти единодушие в восторженном приёме телеспектакля, он так и не появился на экранах.

***

      Я помню ещё «Тетрадь Володи Лапина», которая вышла в 1961 году.

      Владимир Петрович Лапин (родился 15 января 1945 года) рано заявил о своём таланте. Ещё Корней Иванович Чуковский включил его стихи в книгу «От двух до пяти». Его детские стихи ценил также Маршак.

      Он и в дальнейшем писал стихи превосходные:

      Странно живём: будто и впрямь воскресенье нам суждено

      Будто бы в будущей жизни мы сотворим чудеса, а пока что

      Лучше надолго забыться и не смотреть в окно,

      Где погибает какая-нибудь букашка

      Льётся и льётся: с неба, с деревьев, с плащей.

      Сырость наполнила дом и нюхает наш подстаканник.

      У музыканта несчастье – простужена виолончель,

      И у поэта несчастье: слово разводит руками

      По-моему, замечательно. Ни на кого не похоже. Похоже только на Володю Лапина, которого после детских его стихов не стали печатать вообще.

      То есть, изредка в каких-нибудь коллективных сборниках. Да и там с одним стихотворением.

      Правда, два небольших сборника детских стихов «Верхом» (1976), «По калинку» (1980) всё-таки издали. Но жалели об этом. (Третий детский сборник «Гнездо» не в счёт. Это 1987 год: по стране шла перестройка!)

      Отчасти это понятно. Володя был человеком редкой честности и редкого гражданского мужества. Он рано примкнул к диссидентскому движению. А это означало, что заработок будет не всегда и в лучшем случае, если за отзыв на чью-либо рукопись в литературных консультациях.

      Гораздо чаще не печатать будут, а вызывать по любому поводу. Быть диссидентом – значит иметь дело с госбезопасностью.

      Володе повезло: он не был арестован. Его не ссылали и не гноили в тюремных камерах. Но и жить не давали. Кто бы рискнул из советских редакций печатать его стихи? Или его прекрасные исторические работы? Как много он напечатал во времена перестройки. Сколько журналов сразу обратились к нему, зная, что его стихи украсят их страницы.

      Умер он неожиданно. 20 января 2005 года упал на улице и скончался. Не сразу поняли, что он мёртв. Поэтому не сразу и позвонили в «скорую».

      Владимир Петрович не был верующим человеком. И всё же писал:

      Скользко так! Путь уже, в общем-то, пройден,

      Что и таили – уже не таим;

      Дай-ка мне руку: ещё и побродим

      Сколько-то, или ещё постоим.

      Присочинялся за долгим верстаньем

      Путь наш (и он же хозяин-артист),