Соблазн безумия. Давид Павельев

скорее не хирургом, а жрецом. А ведь тогда он с куда большей лёгкостью совершил куда большее чудо.

      Мне становилось даже немного смешно. И через какое-то время я написал заявление об увольнении. Лаврентьев был поражён, когда узнал о моём решении. Ведь он считал, что я, будучи анестезиологом, не найду другой работы и помру с голоду.

      – Но почему?

      – Разве вы не понимаете, Александр Николаевич? Ритуал вполне возможен без меня.

      – Ритуал? Я вас не совсем понимаю…

      – Скажем так, я собираюсь продолжить его, только люди от вас будут сразу попадать ко мне.

      – Вы говорите загадками.

      Но мне это доставляло удовольствие.

      Наконец, он сделал вид, будто бы догадался.

      – Ах, я, кажется, понял. Вы решили открыть фирму ритуальных услуг?

      Я рассмеялся, стараясь его не задеть.

      – Смотря что считать ритуальными услугами, доктор. Потому в ваших словах есть доля истины.

      И я ушёл. Потом я только один раз увижу его на улице, и мы оба постараемся сделать вид, что не узнали друг друга.

      Теперь я приступаю к описанию своего невероятного взлёта. Эта часть моего завещания будет интересна всем, кто ищет рецепт идеального бизнеса, правда, с оговоркой: если вы будете усердствовать в таком поиске, вам вскоре придётся познакомиться либо со мной лично, либо с кем-нибудь из моих последователей.

      Начал я с того, что продал свою квартиру на окраине и перебрался в небольшую, полуразвалившуюся избу в частном секторе, в шаговой доступности от центра города. Это был принципиальный момент, потому что вести дела на окраине – это всё равно, что ловить рыбу в болоте. Да и частный дом нравился мне больше, нежели квартира. Ощущение того, что за стенкой нет никаких соседей, придавало мне уверенности.

      После моего переезда во всех газетах города появились примерно такие объявления:

      «Решаю все проблемы с жизнью и смертью. Жрец со стажем. Приходить в храм Анубиса, Подбугорный переулок, дом 5»

      И вот, прямо в день подачи объявления, впервые после войны, тишину нарушил самоуверенный рёв самоуверенного немецкого автомобиля. Я выглянул в щель между брёвен и обнаружил, что напротив моего крыльца действительно остановился неимоверно модный 7-й модели «БМВ». Из него вышел молодой, аккуратно подстриженный парень, ритмично переминающий челюстями «бабл-гам», в дымчатых очках, и вальяжно направился к двери. Даже со своего места я слышал, как от него пахло дорогим одеколоном. Раздался стук, и дверь сразу же, не дав ему ни секунды на ожидание, распахнулась. Распахнулась она медленно и со скрипом, а когда он глянул в темноту, то никого за ней не увидел. Это я специально так сделал – просто не запер дверь, вот она и открылась от его стука. Для меня – сущая безделица, а вот у него сразу же возникло желание снять очки и аккуратно завернуть извлечённый изо рта «бабл-гам» в бумажку. Переступив порог моей холупы,